Только не в восемь, дорогой - [13]

В сценарии «Снова до свиданья», насыщенном эмоциями и страстями настолько, что между действующими лицами должны чуть ли не искры пробегать, у героини не было бы никаких колебаний с вечера и сожалений наутро. Однако жизнь не сценарий, и Барри вдруг поняла, что Майкл Комптон одним махом преодолевает всю ее систему обороны. Осознание того, что она приняла его слишком близко к сердцу, было для нее ужасным открытием.

– Эй, – мягко произнес он. – Что случилось?

Барри заморгала и посмотрела ему в глаза. Он что, прочел ее мысли, почувствовал ее обеспокоенность?

– Ничего, – солгала она. – А почему вы спрашиваете?

– У тебя на лице было такое отрешенное выражение, такое грустное… – Он покачал головой. – Нет, не это. Может быть, скорее испуганное. Беспомощное.

Его проницательность поразила ее. Она с усилием изобразила улыбку и бодрым, поддразнивающим тоном произнесла:

– Вы все придумываете. Наверное, перед моим приходом читали сценарий какой-нибудь душещипательной мыльной оперы?

Он внимательно посмотрел на нее, словно обдумывая, стоит ли развивать эту тему, и, к великому облегчению Барри, решил не развивать.

– Нет, – весело подхватил он. – Я в поте лица своего трудился над плитой. Вы готовы оценить мои усилия?

– Разумеется. Ни разу не встречала мужчину, чьи кулинарные способности простирались бы дальше куска мяса, зажаренного на жаровне во дворе.

Он посмотрел на нее с самым негодующим видом.

– Моя дорогая, да будет вам известно, что французская повариха – мой любимый телеперсонаж.

– Мне кажется, она несколько высоковата для вас.

– Переживем. Зато какие рецепты! С'est magnifique! – С серьезным видом он поднес пальцы к губам и звучно причмокнул.

Барри засмеялась.

– Если она так сильно на вас действует, то непонятно, почему вы не вернули ей лучшее время в эфире?

– Поверьте, я уже думал об этом. Только представьте себе полнометражную комедию, построенную на утке a l'orange с трюфелями!

Она сделала вид, будто серьезно задумалась над этой идеей.

– Нет. Боюсь, что не могу себе этого представить.

– Ах, мисс Макдоналд, мы должны поработать над развитием вашего воображения.

Если бы только он знал! – совершенно серьезно подумала она. С того самого момента, как всего лишь один-единственный день тому назад они встретились, ее воображение работает не переставая, хотя, конечно же, не над телесюжетами. Сегодня ей пришлось собрать все свои силы, чтобы сконцентрироваться на репетиции, ведь образ Майкла постоянно всплывал у нее перед глазами. Пламя, пылавшее в его глазах, когда он смотрел на нее, и еще более тревожившая ее воображение атлетическая фигура, каменно-налитые мускулы. Мысленно она снимала с него элегантный пиджак, шелковый галстук, мягкую рубашку и, наконец, обтягивающие брюки, которыми не замаскируешь сильные, классической формы ноги. Ее глаза получали удовольствие, любуясь его красотой, его мужественностью, и она содрогалась от желания, точно этот образ был реальностью.

А сейчас он перед ней наяву. И может стать таким, как виделся ей, если она захочет.

Майкл сидел за столом напротив нее, и колеблющийся свет свечей бледнел в сравнении с ярким пламенем желания, разгоравшимся в его глазах. Эти глаза обладали ею, наслаждались ею, соблазняли ее. Даже пока они ели восхитительную лососину, поджаренную на гриле, с ароматным соусом, глаза его говорили о том, что мысленно он уже унес ее в какой-то укромный уголок и они слились наконец в единое целое.

Мысли Барри бежали в том же направлении, она жаждала этой близости, возбуждалась от его воображаемых прикосновений. Она сделала глоток вина и совершенно непроизвольно провела языком по влажным губам. Майкл застонал, отвернулся, чтобы сбросить с себя ее чары, и хриплым голосом спросил:

– Барри Макдоналд, вы вообще-то понимаете, что вы делаете со мной?

Если это то же, что он делает с ней, то она понимает. Однако в этом нельзя признаваться. Признаться – значит ускорить развитие их отношений, направить их по пути, откуда не будет уже возврата и откуда придет только боль и беда.

– Барри, я хочу, чтобы мы были вместе, – открыто и честно признался он. – То, что я сказал вчера вечером, правда. А сегодня это еще большая правда. Ты поразительная женщина. Умная, дельная, острая на язык. Такую женщину я всегда искал, но не находил. И к тому же мы оба зрелые, взрослые люди. Мне понятна твоя сдержанность, но это все можно отрегулировать: мы не будем смешивать деловые и личные отношения.

Такой монолог вполне мог бы сочинить Хит Доналдсон, он был произнесен с абсолютной убежденностью, и в нем бесспорно чувствовалась искренность. Если бы Барри прочитала его в одной из рукописей, услышала по радио или с экрана, то поверила бы и решила, что желания и взаимного уважения более чем достаточно, чтобы оправдать вступление в половые отношения. Так сочла бы и Карен Деверо, которую она придумала для сериала «Снова до свиданья» и которая исповедовала ее собственные эмансипированные взгляды. Но тогда почему же ей самой недостаточно того быстрого и легкого сближения, которое предлагает Майкл? Откуда это внезапное чувство пустоты под ложечкой?

Ответ на эти вопросы был прост и горек. Им с Майклом будет хорошо вместе. Слишком хорошо. Об этом говорило ей возникшее глубоко внутри всесжигающее влечение. Но впервые в жизни у нее появилось чувство, что этого ей будет недостаточно и что с Майклом ей захочется много большего. Возможно, такого, что совершенно несбыточно.