Только море - [5]
«А ведь он совсем необстрелянный», — понял вдруг старшина и, успокаиваясь, проговорил:
— Ты вот что, паря, не путай. Вперед надо, а не назад. Понял?
— Понял.
— Назад побежишь, получишь пулю в мягкое место. Тебя как зовут?
— Аржанов… Петр.
Рукавишников подтащил его к себе за руку и спросил:
— Видишь увальчик?
Аржанов осторожно выглянул из-за валуна и ответил шепотом:
— Вижу.
— До этого увальчика добежать — плевое дело, — продолжал Рукавишников. — До десяти не успеешь досчитать — уже там будешь.
Они посмотрели друг на друга. Аржанов хотел что-то сказать, но, увидев непреклонное лицо старшины, обреченно махнул рукой. Затем он надвинул на лоб знаменитую промасленную пилотку и опрометью бросился вперед. Когда Рукавишников тоже добежал до пологого увала, Аржанов, блестя глазами, закричал ему:
— А ничего, мать честная! Скажи, пожалуйста. Когда, значит, не боишься, ничего…
Они короткими перебежками двигались дальше от куста к кусту, от рытвины к рытвине. И каждый раз, перебежав к очередному укрытию, Аржанов, удивляясь и радуясь, приговаривал:
— А ничего. Не бояться — и все тут. Весь, понимаешь, колер.
Поглядывая на него, Рукавишников стал испытывать к Аржанову нечто вроде симпатии. Ему нравились плутоватые аржановские глаза и круглое лицо с лихо вздернутым носом. И Рукавишников был доволен, что не потряс тогда за грудки Аржанова. Мог бы совсем запугать парня.
В одну из передышек Федор сказал ему:
— Ты вот что, не очень… Осторожность надо соблюдать. Нарваться на пулю — штука не хитрая, а нам надо быть на вершине.
Бой кипел с неослабевающей силой. Появились наши штурмовики.
Чуть не касаясь тяжелыми бронированными брюхами земли, они носились над фашистскими траншеями, поливая их густым пулеметным огнем. Вой, скрежет, грохот, казалось, достигли апогея. Оглушенные, доведенные до исступления гитлеровцы бросились в контратаку. Рука-вишников увидел грязно-зеленые фигурки, двигавшиеся по склону горы. В поле зрения попал долговязый гитлеровец, бежавший впереди. Федор тщательно прицелился и дал короткую очередь. Нелепо взмахнув руками, гитлеровец исчез.
— Эхма, кроши их! — закричал Петр Аржанов, устремляясь в гору.
Впереди уже бежали Пеньков, Круглиевский, Васюта. Делая гигантские прыжки, Круглиевский перескакивал с камня на камень. Огромный, нескладный, с перебинтованной головой, он был страшен в ту минуту. Бежали тяжело. Склон становился круче. Горячий едкий пот застилал глаза, пыль попадала в раскрытые рты, мешая дышать.
— Быстрее, быстрее! — кричал Рукавишников.
И все, не останавливаясь и уже не обращая внимания на встречную пальбу, неслись вперед. По опыту Рукавишников знал: останавливаться нельзя. Остановишься — будет плохо. И другие это знали, потому что большинство было хлебнувших вдосталь сурового военного опыта.
Схватка была короткой и страшной. Беспорядочной толпой гитлеровцы откатились на вторую линию траншей. Окопы, куда ворвались наши бойцы, были грязны и захламлены. Валялись припорошенные пылью куски газет на чужом языке, помятые каски с оторванными ремешками, обгорелые тряпки, автоматы, пулеметные ленты и снарядные обоймы. Разбросав руки, запрокинув к небу небритое лицо с ржавой щетиной, лежал убитый длинный гитлеровец. Из-под разорванного зеленого френча виднелось белое тело. Рукавишников посмотрел на убитого и подумал, что у этого фрица, наверное, где-то там, в Германии, живут родственники. Может быть, ждут его пись-ма, а получат похоронную. И мимолетная дума эта не родила в сердце старшины ни жалости, ни сочувствия к убитому. Отвернулся, вслух сказал:
— Черта ли ему, гаду, нужно было в нашем Крыму?! Справедливая кара…
Бой на некоторое время стих. Процеженная сквозь гарь и пыль тишина казалась хрупкой и призрачной, как мираж. Рукавишников привалился к брустверу и, тяжело дыша, посмотрел вперед. Он был еще полон боем. Внутри все кипело и клокотало.
— Старшина! — кто-то дернул его за полу бушлата.
Сдвинув на затылок бескозырку, стоял Денежкин. Седая пыль густой пудрой забелила его лицо. И даже веснушек почти не было видно. Только там, где со лба скатились струйки пота, проглядывали веснушки, яркие и спелые.
— Иди в блиндаж, — сказал Денежкин, хитро улыбаясь, — там обед доставили… горячий…
В блиндаже толпились несколько бойцов штурмовой группы. У овального, с откидной крышкой термоса стояла Настя. Острый луч солнца, пробившийся сквозь щель, образованную свернутой набок тяжелой железобетонной плитой, падал ей на голову. И от этого Настины волосы казались не черными, какими они были на самом деле, а светлыми, как золотая паутина. Увидев Федора, Настя замерла. В одно мгновение напряженное ожидание на лице сменилось затаенной радостью, ее можно было заметить по легкому вздрагиванию ресниц. Луч солнца будто вспыхнул внутри Насти и осветил ее трепетным, видным, может быть, только одному Федору, светом.
— Харч всем выдается? — спросил хрипло Федор.
— Подходи, не обидим, — ответила Настя.
И когда она протягивала Федору котелок, он почувствовал легкое прикосновение ее рук. Нестерпимое чувство близости захлестнуло Федора. Ему захотелось обнять Настю и сказать что-нибудь такое, чего еще никогда и никому не говорил. Но ничего этого Рукавишников не сделал. Он посмотрел в любопытные глаза Денежкина, на восхищенное лицо Васюты, на пытливый взгляд Аржанова и буднично спросил:
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
Главный герой произведения – американский юрист Джон Смит. У него есть все, что нужно для счастья – престижная работа, богатые родители, красавица-невеста. Жизнь обещает быть спокойной и безоблачной. Но неожиданно все меняется. Во время кругосветного путешествия на круизном лайнере, невеста изменяет ему, а загадочный незнакомец выкидывает за борт корабля. Главный герой выживает. Он оказывается на странном острове. Вроде бы все здесь обычно и объяснимо, но в то же время загадочно и непривычно. Жители этого острова не общаются с внешним миром, не пользуются деньгами и верят, что животные, обитающие рядом с ними, являются такими же разумными существами, как и они сами, и даже могут говорить.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
«В бурунах» — глава из книги В. Закруткина «Кавказские записки». Эта глава посвящена боевым действиям донцов-кавалеристов гвардейского корпуса генерал-лейтенанта А. Г. Селиванова в дни боев на Кавказе в 1942 году.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
На подступах к одному из городов Прикарпатья идут бои. Фашистские войска отступают. Оставляя город, эсэсовцы по приказу из Берлина увозят местного инженера-изобретателя Ростислава Крылача и чертежи его важного изобретения — аппарата, позволяющего добывать остаточную нефть, снова вводить в строй старые промыслы. В пути Крылач пытается бежать, но погибает.Прошли годы. На небольшом нефтепромысле в Прикарпатье молодой инженер Иван Бранюк продолжает дело своего погибшего дяди — Ростислава Крылача.За изобретением Ивана Бранюка и чертежами Крылача (их при отступлении немецко-фашистских войск бандит-бандеровец Коленда спрятал в тайнике на советской территории) охотятся дельцы иностранной нефтяной компании.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.