Только море - [4]
— Ну как, пришить тебе пуговицу?
— Не видишь, что ли? Большая приборка сейчас, — ответил Рукавишников. — Вот смоем всю грязь, тогда приходи.
Утро седьмого мая выдалось ясным и безоблачным. Долина, раскинувшаяся от Сапуна до подножия гор и от Балаклавской бухты до Черной речки, напоминала гигантскую палитру, на которой буйно и хаотично были разбросаны краски всех цветов. Рыжие, до ядовитой красноты, пятна обрамляли Балаклавские высоты. Чуть бледнее, но тоже оранжевым с краснотой был мыс Айя, остро врезавшийся в ультрамариновую сочную синь моря. Недалеко от Айи возвышался другой мыс с мудреным названием Фиолент — мрачный, с фиолетовым оттенком. А горы все зеленые. Но эта зелень была тоже неодинаковой. Ближе к морю она с синевой, вероятно от ветров, которые постоянно дуют там, а левее зелень становилась светлее и светлее и, наконец, в самой долине была совершенно изумрудной. В долине еще цвели редко разбросанные фруктовые деревья и чернела исклеванная снарядами земля. Ближе к Инкерманским высотам почва становилась серой, а на самых макушках холмов была совершенно белой, как снег. Недаром, видно, голову этой горы назвали Сахарной.
В девять часов земля испуганно вздрогнула. Краски смешались и поблекли. От подножия гор, там, где в складках местности расположились артиллерийские батареи, пополз сиреневый пороховой дым. Брызнул в стороны гранит на Сапун-rope, взметнулось вверх пламя, лопнул с треском хрустальный весенний воздух. Прозвучал первый залп. Битва за Севастополь началась.
Рукавишников сидел на дне окопа, прижав к груди автомат. Над головой со свистом пролетали снаряды. Ждали сигнала к атаке. Рядом примостился Круглиевский. Сидел он неудобно, упершись коленями Рукавишникову в бок. Старшина попробовал было отодвинуться в сторону, но не смог. Окоп был битком набит бойцами штурмовой группы. Круглиевский попытался убрать колени, но, сменив позу, придавил крутым плечом Васюту.
— Вот слон в посудной лавке, — недовольно сказал Васюта.
Рукавишников улыбнулся. Круглиевский действительно был здоровым парнем. Даже на крейсере, куда подбирались довольно рослые ребята, он выделялся своей могучестью. И это очень смущало Круглиевского. Оп стеснялся своих широченных ладоней, его пугала своя грудь, колесом распиравшая фланелевку, он краснел, как девица, когда кто-нибудь обращал внимание на его литые бицепсы. Но именно сила и прославила Круглиевского на весь флот. Он выступал в самодеятельности с необычным номером. Под звуки польки-бабочки, которую наигрывал разбитной чубатый гармонист, Круглиевский сворачивал дугой толстые стальные прутья, сминал двумя пальцами медные бляхи и различные такелажные, боцманские инструменты. Номер обычно пользовался бешеным успехом, а коллектив самодеятельности крейсера неизменно получал первое место.
Через полтора часа после начала артобстрела в воздух взлетели ракеты. Атака!
И тотчас, будто подброшенные невидимой стальной пружиной, из окопов, из траншей, из блиндажей, из-за естественных укрытий высыпали бойцы:
— Даешь Севастополь! Се-ва-сто-по-о-ль!
Крик многих тысяч красноармейцев и краснофлотцев, старшин, сержантов и командиров на всем пятнадцатикилометровом участке фронта слился с пулеметным и автоматным треском, с грохотом орудий, с лязгом танков и образовал единую какофонию боя. Шеренги, как волны во время прибоя, ряд за рядом покатились к Сапуну.
Рукавишников выпрыгнул из окопа и рванулся вперед. Прямо перед собой он увидел верткого Денежкина. «Успел- таки быстрее меня», — мелькнула мысль, но тотчас же утонула в другой, всепоглощающей, которая с неудержимой силой влекла старшину вперед. Рядом, размахивая наганом, бежал старший лейтенант Пеньков. Он что-то кричал, но Рукавишников не слышал, что именно. В эту минуту он вообще ничего не слышал: ни завывания снарядов, ни деловитого урчания танков, которые, как утки на пыльной дороге, переваливались с боку на бок, ни острого свиста пуль.
Вперед!
Все устремились к проходам в проволочных заграждениях, проделанным накануне саперами. Сапшэы сработали чисто. Первую линию проволочных заграждений миновали не задерживаясь. Однако огонь противника стал плотнее. Снаряды уже рвались в цепях наступающих.
Пеньков взмахнул рукой и залег за небольшим холмиком, на макушке которого торчал чахлый кустик. Верх кустика был начисто срезан осколком. Рукавишников бросился к валуну. Его предположение, что валун, остро торчавший из земли, будет удобной позицией, оказалось верным. Отсюда просматривался обширный участок боя. Старшина вскинул автомат и отпрянул назад. Прямо на него задом пятился боец. Рукавишников увидел грязные подошвы сапог со стоптанными каблуками. Боец дополз до валуна и, развернувшись, уже в полный рост кинулся назад, в сторону своих окопов.
— Стой! — закричал старшина и подставил бойцу ногу.
Тот упал, ошалело вращая головой и хрипло дыша.
— Ты куда? — зло спросил Рукавишников, опознав бойца: он накануне хвастал зажигалкой.
— Да ить чешут снарядами… — плаксиво сказал боец. — Там наших поубивали…
Рукавишников почувствовал непреодолимое желание схватить его за грудь и хорошенько потрясти. В это время рядом с ним шлепнулся оземь горячий осколок. Боец присел, испуганно глядя на осколок.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
Главный герой произведения – американский юрист Джон Смит. У него есть все, что нужно для счастья – престижная работа, богатые родители, красавица-невеста. Жизнь обещает быть спокойной и безоблачной. Но неожиданно все меняется. Во время кругосветного путешествия на круизном лайнере, невеста изменяет ему, а загадочный незнакомец выкидывает за борт корабля. Главный герой выживает. Он оказывается на странном острове. Вроде бы все здесь обычно и объяснимо, но в то же время загадочно и непривычно. Жители этого острова не общаются с внешним миром, не пользуются деньгами и верят, что животные, обитающие рядом с ними, являются такими же разумными существами, как и они сами, и даже могут говорить.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
«В бурунах» — глава из книги В. Закруткина «Кавказские записки». Эта глава посвящена боевым действиям донцов-кавалеристов гвардейского корпуса генерал-лейтенанта А. Г. Селиванова в дни боев на Кавказе в 1942 году.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
На подступах к одному из городов Прикарпатья идут бои. Фашистские войска отступают. Оставляя город, эсэсовцы по приказу из Берлина увозят местного инженера-изобретателя Ростислава Крылача и чертежи его важного изобретения — аппарата, позволяющего добывать остаточную нефть, снова вводить в строй старые промыслы. В пути Крылач пытается бежать, но погибает.Прошли годы. На небольшом нефтепромысле в Прикарпатье молодой инженер Иван Бранюк продолжает дело своего погибшего дяди — Ростислава Крылача.За изобретением Ивана Бранюка и чертежами Крылача (их при отступлении немецко-фашистских войск бандит-бандеровец Коленда спрятал в тайнике на советской территории) охотятся дельцы иностранной нефтяной компании.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.