Точка Немо - [42]

– Оооо, как ты так умудрилась? – спросила Ханна.

– Я еще могу! – хорохорилась Роза и долила в стакан остаток бутылки.

Шанти же рассматривала штопор:

– Как это открывается?

Загадка увлекла всех троих, и они прикладывали штопор так и эдак, попытались вогнать его в пробку одним движением, но никто так и не догадался, как же эта хитроумная штуковина действует.

– Брось! Все равно непонятно, – расстроилась Роза, которая уже допила свой второй стакан.

– Вот бы мне мужа, который все это умеет… и у которого будет возможность так меня кормить! – размечталась Ханна.

– Ты же из клана врачей, у вас и так все хорошо! – заметила Шанти.

– Ну и что? Я бы пошла за военного, но у них все крутые женаты, – заявила Ханна.

– Тебе же придется поменять клан, – урезонивала Шанти.

– И чего? А ты что, боишься менять клан? – спросила Ханна.

– Я… да, я бы осталась в своем, – ответила Шанти, которая принадлежала к аграриям.

– Я тоже бы не меняла. Пошла бы за ремесленника, и пусть отец с ним работает. Мне наш клан нравится, – вступила в диалог Роза.

Из-за ширмы, которая представляла собой тонкий пластик, свисающий с металлической направляющей, вышли Ди – и следом за ней Эмма. Девушки поздоровались. Ди не смогла удержаться и спросила, чему так радуются Ханна и Роза.

– Сразу видно, что ты тут недавно. У нас нет никаких праздников – и выйти замуж – единственная возможность потанцевать, надеть платье, как на тебе, выпить, – развернулась Роза, как бы упрекая Ди за то, что она новичок.

– А как же дни рождения? Рождество?

– У нас такого нет. Выходишь замуж – и работай, и всё.

Ди не нашлась, что сказать; зато у Ханны и Розы была тысяча вопросов, которыми они принялись ее забрасывать – но костюмерши отвлекли девушек и увели их на примерку.

Весь этот день, конечно же, был неожиданным и необычным – даже до бала. Так, после примерки, явился врач Дитмар и, подмигивая Ханне, объявил цель своего визита как «рассказ о сексе». На острове было не принято никакое образование – то есть даже школы не было, что уж говорить о сексуальном ликбезе? Все знания о сексе у подростков зависели исключительно от того, что им посчитают нужным рассказать в семье. В большинстве семей, как и на большой земле, тема секса не поднималась вовсе, поэтому девочки и мальчики жили в плену странных стереотипов. Здесь Ханна была редким исключением – ее отец посчитал нужным объяснить дочери, что ей предстоит. Но Шанти вообще не понимала устройства мужского организма, функциональности члена и влагалища, не знала ни капли о предохранении, поэтому, краснея и путаясь, она не сумела ответить на «проверочные вопросы», с которых начал лектор, чтобы понять подготовленность аудитории. Роза молчала, и видимо, знала больше, чем положено девственнице, – потому что, скорее всего, ею не была. Но об этом было положено молчать, это и не считалось непростительным, но и не приветствовалось.

Неловкий и странный разговор завершился тем, что доктор раздал всем пятерым по пачке обычных презервативов и по одному презервативу местного производства, сделанные из рыбьих «воздушных» пузырей или чего-то вроде того, – точная технология осталась неизвестной и автору этого текста. Но известно, что обычные презервативы считались, естественно, страшно дефицитным товаром, поэтому островные умельцы и научились делать свое подобие – причем многоразовое, подлежащее стирке, вымоченное в каком-то специальном составе. Проблема их заключалась в том, что их нельзя было мыть в соленой воде, нужно было использовать пресную. Это образовывало странный выбор, особенно для бедняков – или пить, или стирать себе презерватив. Некоторое огрубление, конечно, в этом есть, но все-таки часть воды приходилось расходовать таким образом.

Ди интересовало иное – она начала расспрашивать о том, что делать на острове, если все-таки забеременела. Ее волновала судьба будущего ребенка, однако она надеялась, хоть и слабо – на успешную экспедицию Орландо. Чтобы не быть прямой, Ди задавала вопросы обходным маневром:

– Скажите, а если презерватив не сработает… и я забеременею?

– Родите ребенка, что ж, – не видя иного разрешения такой ситуации, проговорил доктор.

– А здесь есть детский сад?

– Откуда, скажите, здесь ему взяться? Мало того, Диана, на острове нет никаких школ и большинство детей, родившихся здесь, совершенно безграмотны. Нет ни бумаги, ни учебников, ни ручек и карандашей – детей просто незачем ничему учить, ну, кроме устного счета, – войдя в положение Ди, ответил доктор.

– А… как же… что вообще есть для детей?

– Диана, этот остров создан не для детей, а чтобы выжить. Вот и всё.

Слова доктора задели Эмму, и она принялась тихонько плакать. Ди, заметив это, приобняла Эмму, но в тот момент ничто не могло облегчить ее муки. На глазах изумленных Розы и Ханны она откупорила еще одну бутылку вина, причем штопором («крутить надо было, вот чего»), сделала глоток, но тут же отставила вино. Эмма стала противна самой себе – и ушла от всех в дальний, свободный угол контейнера, к небольшому окошку, выходившему на площадь. Эмма увидела, как рабочие ставят конструкцию вроде навеса, под нее завозят какие-то тележки со снедью, со льдом и какие-то приборы, похожие на систему освещения. А на самой площади появились пять столов, стоящих в ряд, на отдалении друг от друга.