Точка - [74]

Здесь было многолюдно и шумно. Отправлялись фургоны с зелеными крестами, прибывали автобусы и грузовики, за вынесенными на улицу столами сидели люди, им что-то рассказывали, к приемному пункту и обработке змеились очереди, ходили военные патрули. Звучал дойч, звучал какой-то балканский язык, пестрая толпа цыган кричала на романи.

Стеф, оробев, пристроилась сзади.

— Не потеряйся, — сказал ей Искин.

Ему вдруг подумалось, что он мог и не брать девчонку сюда. Для того, чтобы продлить пособие, Стеф была совсем не нужна. Впрочем, на всю эту кухню ей посмотреть стоило. Вдруг еще пригодится.

В холле миграционного бюро Искин заметил прикрепленные к стене телефоны и вспомнил о Мессере. Он усадил Стеф на скамейку, а сам занял очередь к аппаратам, выловив в кармане визитку. Тут же, в окошке отделения почты разменял марку на десять монеток «telefongroschen».

Люди входили и выходили, полицейский с руками за спиной прошелся по холлу. Стеф тискала свою карточку.

Стоявший перед Искиным худой усач выговорил бесплатную минуту и освободил аппарат. Лем приложил теплую трубку к уху, отжал рычажок и по сигналу набрал номер. Какое-то время соединения не было, затем что-то щелкнуло, и простуженный голос сказал:

— Слушаю.

Искин, чтобы не подслушали, отвернулся к стене и прикрыл динамик ладонью.

— Господин Мессер?

— Да, — отозвались на том конце провода.

— Это Леммер Искин.

— Кто?

— Георг Шлехтер, если хотите. Мы с вами разговаривали на Зиман-аллее.

— Шле… Да, простите, теперь вспомнил. Извините, второй день сплю урывками. Память — как решето. Что вы хотите?

— Нам надо поговорить. У меня есть некоторые соображения…

— Где? — не дослушав, сказал Мессер.

— Если можно, то завтра, в том же кафе. Я приду пообедать.

— Хорошо, я понял, — Мессер кашлянул. — Еще что-то?

— Нет.

— Тогда до завтра.

Трубка разразилась короткими гудками. Искин ссыпал «telefongroschen» в карман. Не понадобились.

— Стеф?

— Да, пап.

— Поднимайся.

Глава 7

Новую социальную карточку Искин получил без задержек. Выстоял очередь в кабинет к инспектору Шульману, отдал документы и через пять минут разбогател на двенадцать отрывных корешков. Также ему продлили ежемесячное пособие в пятьдесят семь марок, которые при предъявлении идентификатора можно получить в любом городском почтовом отделении или отделении Национального банка.

— Кстати, — инспектор Шульман, тихий, одного возраста с Искиным, гладко выбритый мужчина в очках, постучал ногтем по документам, — вы знаете, что со следующего года вы не сможете претендовать на денежное пособие?

— Почему? — спросил Лем.

— Вы зарегистрированы уже три года. Считается, что за это время вы должны ассимилироваться и найти работу. В ноябре ваше пособие будет аннулировано.

— Извините, — сказал Искин, — но беженцев в городе много, а работы почти нет.

— Вставайте на биржу.

— Я состою там уже полтора года.

— Вы думаете, это моя проблема? — тихо спросил инспектор. — Уезжайте.

— К морю, — пробормотал Искин.

— Что?

— Мне как раз советуют податься к морю, — усмехнулся Лем.

— Правильно советуют, — кивнул Шульман. Очки его сверкнули, ловя свет лампы. — Поверьте, если вы не устроились здесь за такой срок, то будет лучше вам попытать счастья в другом месте. Собственно, мы говорим это сейчас и новоприбывшим беженцам. Некоторые сразу пересекают нашу страну транзитом.

— И кто их принимает?

— Португеза. Греция. Алжир.

— Там же война, — сказал Искин.

— Где?

— В Алжире.

— Значит, Тунис. Но это не важно. Вы же наверняка работаете, только не легально. Скажите спасибо, что вам это позволяют.

— Видите меня насквозь?

— Вижу, — сказал испектор. — Вы хорошо одеты для безработного.

— И то, что мне не получить местную аттестацию, тоже видите?

Шульман пожал плечами.

— Если у вас есть техническая или иная специальность, то для работы по ней нужны подтверждающие документы.

— Из Фольдланда?

Искин издал смешок. Инспектор позволил понимающе улыбнуться.

— Можете получить образование по специальности здесь.

— Это стоит денег, господин инспектор. И времени.

— А что вы от меня хотите, господин Искин? — посмотрел на Искина Шульман. — Есть правила. Есть государственные интересы. У нас, извините, не такая экономическая ситуация, чтобы носиться с каждым беженцем, как с драгоценностью. У нас своих ртов… И помощь от лиги наций урезают с каждым годом. Считается, что поток мигрантов из Фольдланда находится под контролем. Вы знаете, что у нас одних инвалидов после войны — триста тысяч? А у вас — две ноги, две руки, голова…

— Спасибо, я понял, — поднялся Искин.

— Я очень на это надеюсь, — сказал инспектор.

На складе Искин по корешку получил вещевой мешок с пятью пачками рисового концентрата и семью пачками пшенной каши, три банки сахарина, две банки свинины и пять пачек чая. Также ему выдали на месяц зубного порошка, бритвенных лезвий и мыла.

— Ого! — оценила Стеф.

— Ничего не «ого», — сказал Искин мрачно. — Раньше давали больше.

— А ты будешь делиться с Ирмой?

— Обязательно, — Искин приладил мешок на плечо.

— Тогда давай ей отдадим пшенную кашу, — попросила Стеф. — Я никогда ее не любила. Значит, невелика потеря. А рисовый концентрат оставим себе. Из него даже торт испечь можно! Я тебе испеку!