"Тиша-2" идёт на Запад (сокращенная версия, сетевой вариант =Письма из Океана) - [142]
«Медина», по-арабски просто «город». Этот город может быть основали арабы из ливанского Сидона – потому и «Сидония». Все, абсолютно все, дома абсолютно белые. Черные – и только черные – решетки балконов, решетки на окнах и фигурные решетки кронштейнов уличных фонарей. Однообразие? О, нет. Хороший вкус – окончательно и бесповоротно. Никто не захотел не то, чтобы «выделиться», как «новые русские» в теперешнем подмосковье (у кого вилла безобразнее), а просто чтобы не нарушать гармонию. Другим словом визуальное впечатление от Медина Сидония описать невозможно. Праздник тонкой и в высшей степени изысканной гармонии. Необычайная красота в полной простоте. Фотографировать хочется каждую улицу и каждый узкий переулок с каменной лестницей, каждую белую каменную площадь и каждый собор.
Не успел я понять (надо будет потом почитать или спросить) про вход в эти белые дома. Многие из них построены с чем–то, что ближе всего можно назвать русским словом «сени». Внешняя деревянная ( обычно лакированная ) дверь в дом приоткрыта или открыта совсем. А за ней маленькое – может быть два на два или два на три метра – помещение. Стены этого входного мини-дворика выложены яркой цветной керамической плиткой. На полу стоят маленькие столики с сиденьями вокруг и горшки с цветами , а в задней стенке – той что напротив входной уличной двери – еще одна дверь – чаще всего застекленная решетка – и вот она уже, видимо, открывается в интерьер дома. Эстетически тут все понятно – ярко – цветные входные «сени» по контрасту с бело-черной строгой элегантностью улицы снаружи. Не очень понятна функциональная идея. Точно, что не для согревания овец суровой испанской зимой. Просто чтобы дверь в дом не открывалась прямо на улицу? Затененные «посиделки» как бы уже вне дома, но еще и в нем, для вечерних разговоров с улицей? Я-то так много про эти испанские «сени» пишу, потому что они красивые. И разные – может быть даже с намерением перещеголять соседей – в чем было бы тогда некоторое сходство с «новыми русскими». За исключением вкуса.
Херес (где делают испанский херес) тоже старый и интересный город. Но он, по крайней мере в его теперешнем виде, выглядит намного «моложе» Медина Сидония. Больше похож на старый город европейского «образца», хотя печать семисотлетнего арабского халифата все равно везде. Колонны храмов может быть и с коринфскими капителями, но каменная вязь между ними и стрельчатые арки – с Ближнего Востока. В Хересе, на главной площади решили перекусить, и я в память о «тапас», которыми мы с Ирочкой когда-то кормились на площади Санта Анна в Мадриде, заказал себе «тапас». И убедился, что едят не слово, которым еда называется, а то, что вам подают. Этим «тапас» до «тапас» площади Санта Анна было дальше, чем от Хереса до Тель Авива.
Кадис – весь у моря, с длинной солнечной набережной и большим собором, который лицом к городской площади перед ним вполне христианский, а со стороны моря – вылитая мечеть. Может быть тут, за недостатком места, происходила «перестройка». Взять ту же Айа София в Стамбуле-Константинополе. В центре Кадиса есть старый город, с узкими улицами, маленькими площадями и соборами, но по большей части этот важный испанский порт – вполне современное поселение.
В Кадисе мы зашли в выставочный зал «Иберия Американа», где в это время была большая экспозиция голландского скульптора Зитмана. Зитман прожил большую часть своей жизни в Южной Америке ( почему и выставка в «Иберия Американа»). Работает в металле. Редко, когда скульптура, не выходя за рамки «предметности», а только за счет экспрессивного «натяжения» формы, достигает такого уровня выразительности.
05 Июля, 2014. Средиземное Море, 80 миль к западу от Кальяри, Сардиния.
Обещаный в прогнозе штиль материализовался. Ползем трех-узловым ходом и команда состязается как эти три узла можно выжать из пятиузлового ветра.
Загадкой для меня осталась Медина Сидония. В городе мы не видели ни одного современного здания. Это место, целиком и полностью, «уберегли» от стеклянных отелей и супермаркетов. Но и классического старого европейского города в нем тоже очень мало или вообще нет. Какой-то нетронутый более поздними временами «пришелец» из далекого средневековья.
Я сам не читал – не было времени, но Эли и Кирилл говорят, что суд все-таки признал предидущего израильского премьер-министра виновным в получении взяток, включая разрешение на строительство высотных жилых домов в Иерусалиме. Взятки меня волнуют мало. На то они и премьер-министры, чтобы брать взятки. Важно, чтобы в стране был такой суд, который может посадить в тюрьму премьер-министра или президента. Я про строительство высотных домов в Иерусалиме. По моему мнению – это гораздо большее преступление, чем вульгарная взятка, и должно быть наказано намного более сурово. Про взятку и про самого премьер-министра скоро забудут, а идиотские «высотки» будут портить панораму иерусалимских холмов до тех пор, пока кто-нибудь их не взорвет.
Были–же в Испании и короли, и премьер-министры и режим «фашистского» диктатора Франко, и снова премьер-министры, и снова короли. Но Медина Сидония осталась такой, как была.Только белые дома, черные решетки, синее небо, солнце и желто – коричневые, с темной сухой зеленью, холмы Андалузии в просветах между улицами.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.