Темный Король вгляделся в узкое лицо человека. Оскорбление было нанесено — получается, что посольство было нужно для того, чтобы доставить принца Аллеура на приграничную территорию. Дальше в земли людей им прохода нет. Впрочем, чего ждать от неотесанных неучей. Но… разорвать мирный договор даже при подобном… Нельзя. И Темный Эльф только сжал покрепче кулаки, да опустил вниз лицо, чтобы не выдать своей ненависти. А герцог смотрел на Короля, отмечая признаки ярости и гнева. Никогда прежде Темные Эльфы не снесли бы подобного отношения, но сейчас Король молчит, хотя подобный шаг был сделан намеренно — до последней возможности Императрица искала путь избавления от заключения брачного договора. Но Темный Эльф не всплылил и не стал возражать. Не стоило это жизни его расы. Нужна короткая передышка, нужен мир, и ради этого можно и подобное вытерпеть.
— Когда вы хотите позвать своих магов? — голос принца звучал совершенно отрешенно, он словно не понимал, что происходит. Да и все равно ему было уже — жить или умереть. То, что его, как игрушку, бросили людям, чтобы хоть как-то попытаться скрепить постоянно рвущиеся отношения, было понятно. То, как ему самому придется среди врагов, от которых он будет полностью зависеть, мало волновало его отца и других лордов-воинов.
— Они уже собрались в моей палатке. Будет лучше, если вы соизволите явиться туда сейчас, и мы поскорее покончим с этим…
Роль глашатая не сильно нравилась воину, и он довольно сердито закончил фразу.
Аллеур бесстрастно повторил формулу извинения перед своим Королем и покорно встал. Его опять ждал позор раздевания на глазах у чужих людей, возможно, их прикосновения. Такие же, какие были, когда отец прятал следы его любви с Тиннаром. Потерпеть еще немного. В договоре не оговорен срок пребывания принца у людей в качестве супруга Императрицы. И чем короче будет этот срок-тем лучше. Просто перестать желать чего-либо, перестать любить, перестать дышать. Так будет намного проще. Мертвое сердце не болит…
Герцог очень почтительно проводил его в свою палатку. Принц немного недоуменно замигал при виде очень яркого света — палатка была наполнена факелами и светильниками, бесчисленные огни, преломляясь и усиливая свечение друг друга, не давали скрыть даже самую малую малость. Супруг Императрицы должен был быть безупречен физически и не нести на себе следов уродства, черной магии, ненависти Темных Эльфов, могущей нанести вред их владычице.
— Вам придется снять одежду, Ваше Высочество, наши маги и лекари осмотрят Вас с максимальной осторожностью…
Принц молча кивнул и потянулся к застежке фибулы на плаще. Тонкая серебряная роза никак не хотела расстегиваться, хрупкий металл гнулся под неловкими пальцами, не желая открываться. Почтительно склонив головы, несколько магов и, похоже, Светлый Эльф ждали…
— Герцог, а где грамоты, ты куда их… — голос зеленоглазки заставил всех вздрогнуть.
Девчонка заскочила в палатку совершенно неожиданно и осеклась сразу, не закончив горланить какую-то фразу. Аллеур вздрогнул всем телом и судорожно зажал в кулаке фибулу, острый кончик застежки впился в ладонь, но он только судорожно сжимал ее все сильнее и сильнее. Раздеваться еще и в ее присутствии — он был готов на смерть, но этого не будет.
Резкий гортанный возглас вырвался вдруг из груди девчонки-оруженосца, она грубо и зло что-то сказала на местном наречии, оставив Всеобщий, видимо, чтобы не понял Аллеур.
— Но, госпожа… — Светлый Эльф попытался возразить. И замолчал. Ругательство, сорвавшееся с губ молоденькой красавицы, понял и Темный Эльф — одно из самых грубых у людей. И лицо у девчонки изменилось — словно постарело, черты заострились, стали видны глаза, полные ярости, зло поджатые губы. Магия наведенных чар спала из-за проявления гнева своей хозяйки, и надо было успокоиться, чтобы стать прежней.
Герцог неловко повернулся, примирительно сказал:
— Мы не хотели его оскорбить. Но надо же и о безопасности позаботиться!
— В отряде есть маги, способные видеть и под одеждой, зачем же его так унижать!
— Но…
— Я запрещаю делать с ним подобное впредь! Я сама могу защитить себя от его магии!
— Госпожа! — голос герцога стал резким и грубым.
— Оставьте меня с ним наедине. На короткое время. Потом осмотрите его, не касаясь. Я запрещаю унижать будущего супруга Императрицы. Не забывайте об этом!
И,с глубоким поклоном, обратившись к Светлому Эльфу:
— Я приношу глубочайшие извинения, не сумела сдержаться. Прошу вас проявить снисходительность ко мне. Старые воспоминания, старые обиды…
Эльф чуть улыбнулся краешками губ, вежливо поклонился…
Аллеур по-прежнему судорожно сжимал в ладони острое жало застежки, ничего не понимая в происходящем.
— У тебя кровь с ладони капает, потом надо перевязать. Не бойся, никто тебя больше подобным образом унижать не будет. Я сама через это прошла. Обычай, видишь ли, такой в королевских семьях — а как вдруг косую-хромую невесту подсунут. Противно до невозможности!
Темный Эльф смотрел на зеленоглазку совершенно спокойно — превращение его не удивило. Что-то подобное можно было предположить.
— Сколько тебе лет?
