Тимур. Тамерлан - [15]

В голове Тимура пронёсся табун разгорячённых мыслей. Конечно, что же тут удивительного? Баскумча обнаружил его бегство и легко определил, в каком направлении оно происходит. И пока управитель Кашкадарьинского тумена тащил по солончакам и предгорьям свои арбы, было отправлено несколько лёгких сотен, чтобы перекрыть горные перевалы.

«Как же я сам не догадался?» — думал Тимур, отчаянно кусая губы.

   — Спасибо за совет, святой отшельник. Я и сам отчётливо вижу теперь, что в Бадахшан мне ехать не надо.

Хуссейн не произнёс ничего, но чувствовалось, что и его душа пребывает в полнейшем смятении.

   — Но, — Тимур снова попытался поймать взгляд отсутствующих глаз, — но тогда получается, что вообще нет пути. Смерть впереди и смерть позади, ещё неизвестно, какая из них неотвратимее.

Отшельник молчал, он не собирался участвовать в обмене причитаниями и ждал, когда будет сформулирован вопрос.

   — Да, святой отшельник, — слегка заикаясь, сказал Хуссейн, — что же делать дальше? Назад я вернуться не могу, лучше я отправлюсь вперёд. Пусть меня убьют неизвестные мне люди, я не хочу видом своей смерти доставлять удовольствие врагам, тем, что хозяйничают сейчас в моём доме.

Тимуру понравилась речь Хуссейна, и первая искра симпатии к этому человеку сверкнула в его сердце.

   — Вы спрашиваете меня, что вам делать дальше?

   — Мы спрашиваем тебя, святой отшельник, — сказал Тимур.

   — Для начала вам надобно объединить ваши силы.

В этот момент беглецы впервые посмотрели друг на друга, Трудно составить полное впечатление о человеке, рассматривая его в полумраке в течение всего нескольких мгновений. Хуссейн был пухлощёк, широконос и обладал густыми чёрными бровями. Больше Тимур ничего рассмотреть не успел, но отчётливо почувствовал прилив симпатии к этому человеку. Бородатый, скуластый степняк с холодно сверкнувшими глазами произвёл на Хуссейна также благоприятное впечатление.

   — Я велел вам войти ко мне вдвоём, потому что увидел, до какой степени совпадают ваши судьбы. Звёзды заготовили пророчество, кости указывают один путь для вас.

   — Мы объединим свои силы, святой отшельник, но что нам делать дальше?

   — Слушать, Тимур, сын Тарагая.

   — Прости мне моё нетерпение, святой отшельник.

Амир Халал слегка изменил позу и тем самым перестал напоминать изваяние.

   — Вам надо отправиться обратно.

   — Куда обратно?!

   — То есть как?!

   — Не спешите с вопросами, выслушайте меня до конца, и, может быть, вам вообще не придётся их задавать.

Гости пристыженно поклонились.

   — Вас ищут и будут искать там, где вам скрываться удобно, вас будут искать там, где вы надеетесь чувствовать себя в полной безопасности. Вас будут искать там, где тот, кто вас будет искать, сам бы скрывался, если бы был вынужден это делать.

Слушая Амир Халала, Тимур внутренне кивал каждому его слову.

   — Вам надлежит отправиться в то место, где перезимовать почти невозможно. Вам надо расположиться так, чтобы поблизости было становище вашего злейшего врага. Ну, забрезжил ли свет понимания в ваших головах?

Гости молчали, переваривая сказанное.

   — Не буду вас больше мучить и назову сам. Хорезмские степи.

Тимур и Хуссейн продолжали молчать.

Снова заговорил Амир Халал:

   — Зимой это место мало приспособлено для жизни. Неподалёку, в Хорезме, правит Текель-багатур. Он всегда готов угодить Ильяс-Ходже, твоему доброму покровителю, Тимур, сын Тарагая. Кроме того, он в родственных отношениях с Кейхосроу, правителем Хуталляна[24], твоего большого друга, Хуссейн, сын Казгана. Не значит ли это, что если вы откочуете немедленно туда, никому во всём Мавераннахре не придёт в голову вас там искать?

Тимур понимал правоту слов святого отшельника. Это с одной стороны. Но с другой — он прекрасно представлял, каково придётся ему и его людям в безжизненных хорезмских степях, да ещё по соседству с подлым данником неутомимого ненавистника Ильяс-Ходжи. Но, взвесив все доводы за то, чтобы последовать совету святого отшельника, и все доводы против того, чтобы это делать, Тимур сказал:

   — Меня повергает в тоску и ужас необходимость зимовать в этих безжизненных местах, но я вижу, что это необходимо.

Хуссейн выразился менее витиевато, но тоже в том смысле, что ехать не хочется, но надо.

И сразу вслед за этим стало ясно, что разговор окончен. Что ничего сверх сказанного и посоветованного больше не будет. Надобно отправляться вон. К своим людям.

Тимур и Хуссейн по очереди припали к землистой руке пещерного мудреца и попятились к выходу. И уже когда была приподнята тростниковая занавесь, Хуссейн вдруг остановился и неуверенно проговорил:

   — Прости, святой отшельник, я напоследок хочу задать тебе вопрос.

Послышался удивлённый голос Амир Халала:

   — Спрашивай, если считаешь нужным.

   — Я стеснялся раньше... Ты всё время называл меня сыном Казгана, но ведь я не сын, а внук...

Амир Халал помедлил несколько мгновений. Тимур замер, ожидая ответа с не меньшим напряжением, чем Хуссейн.

   — Сказанное сказано. Кто может вместить слово сие, тот вместит.

Глава 6 БРАТЬЯ

Укройся в горах иль исчезни в степи,

Все беды снеси и все боли стерпи,

Невидимым стань и неслышимым будь,