Тихий тиран - [82]

— В любое время! — быстро сказал Игашов. — Хоть сейчас. Бери грузовик и приезжай.

— Не к спеху, не к спеху… Я, дорогой, не грузчик. Я — посланец! — Он многозначительно поднял желтый от никотина, раздутый в суставах палец и подержал его перед собой. — Мое дело — вручить верительные грамоты и внести ясность… Так что, как говорят аккредитованные особы, мое правительство приветствует ваше правительство и выражает готовность… А чего ты меня не знакомишь с твоей… — тут он немного замялся, — с твоей подругой на сумрачном жизненном пути?

Игашов хотел ответить резкостью, но почему-то передумал, увял.

— Познакомься, Ксения, — вяло сказал он, делая приглашающий жест. — Это тот самый… Знаменитый Нефедов, служитель муз и граций, создатель шедевров и творец собственного успеха.

— Ну ты скажешь! — ухмыльнулся польщенный Нефедов и первым протянул Ксении большую мягкую руку.

Казалось бы, в ее жизни произошел полный переворот, который должен был найти свое отражение в дневнике, тем более что там имелись записи о событиях куда менее значительных. А Ксения Андреевна написала всего лишь две строчки:

«Живу у Валерия… Перешла работать в НИИ профессора Кулагина. Что день грядущий мне готовит?»

После разговора с Кулагиным, когда она вдруг почувствовала себя обязанной работать в НИИ, где ее практический опыт может принести большую пользу, Ксения Андреевна утром, не заходя в свой кабинет, направилась к главному врачу поликлиники.

Главврач, усадив ее перед собой, предложил «боржом». Ксения Андреевна отказалась. Она привыкла считать себя человеком прямым и поэтому начала разговор в лоб:

— Я пришла к вам, чтобы поблагодарить… В общем, сказать вам спасибо за славное ко мне отношение на протяжении всех лет.

— Э, товарищ Гаранина, — протянул главврач, — не нравится мне такое начало! Ты чего это задумала?

— Ухожу я из поликлиники, — просто ответила она.

— Понял… А куда?

— В научно-исследовательский институт профессора Кулагина.

— Так-так… — Он снова налил минеральной воды в стакан, выпил, поставил на стол. — А зачем?

— Работать, — пожала плечами Ксения Андреевна.

— Сколько же тебе там будут платить?

— Не знаю, не спрашивала…

— Постеснялась?

— Да нет, так уж вышло… Не о том мы с Кулагиным говорили…

— Ясно… О высоких материях?

— Да, пожалуй…

— Это хорошо… — Главврач побарабанил пальцами по столу. — А у  н а с  больных кто будет лечить? Тетя Маша-гардеробщица?

— Незаменимых людей нет.

— Это верно, — охотно подтвердил главврач, — и тебя, естественно, заменим… Только вот для этого время требуется, а у нас — больные. А ты, значит, будешь науку совершенствовать?.. Так-так… Это что же, на хирурга переквалифицируешься или как?..

— Терапевтом останусь, — усмехнулась Ксения Андреевна, чувствуя, как тревожно начинает биться сердце. Безусловно, она предвидела трудный разговор с главным врачом. Знала, что он не будет кричать, стучать кулаком по столу, требовать и стыдить. Но что разговор будет идти вот таким образом, с таким вот подтекстом…

— Я тебе как-то говорил, не мешало бы защититься… Сейчас бы гляди как хорошо получиться могло… Пришла бы в НИИ кулагинский, а в кармане — кандидатский диплом… Н-да… Зря ты не защитилась…

— Что ж вы со мной так разговариваете? — пробормотала Ксения Андреевна. — До защиты ли мне было?.. Причесаться некогда — такой наплыв больных!

— Да бог с тобой! — воскликнул главврач. — Трудно нам будет без тебя, вот я и ворчу… Как же я тебя не отпущу? Ты вон сколько лет отработала… Наверное, устала очень?

— Устала, — подтвердила она, — очень.

— Я и говорю, что устала… А другие? Кого ж вместо тебя-то? Ну ничего, придумаем… С какого числа заявление-то подписать? С сегодняшнего или две недельки отработаешь?

— Разумеется, отработаю, — поспешно согласилась Гаранина.

— Ну, и на том спасибо, а то пожалуйста, могу и подписать!

— Вы смеетесь надо мной? — вспыхнула Ксения. — Не уважаете?

— Как же, миленькая, я могу тебя не уважать, если сам характеристику писал, чтоб тебе заслуженного врача республики дали. Да и в партию тоже я рекомендовал… Выходит, оправдала ты мои надежды, Ксения Андреевна, раз тебя в НИИ берут!

Ксения Андреевна вышла из кабинета растерянная. После разговора они каждый день встречались в поликлинике, и ни разу главный не напомнил ей о нем. Иногда Гараниной казалось, что никто не знает о ее скором уходе из поликлиники. Но когда она ловила на себе любопытные, изучающие взгляды, понимала: знают. Знают и молчат. И это многозначительное молчание тяготило ее. Она даже пожалела, что не согласилась уволиться в тот же день.

Теперь, ограниченная сроком, она другими глазами видела жизнь поликлиники. Обнаружила вдруг, что два «Москвича» с надписью на кузове «Помощь на дому» уже старенькие, что вместо четырех водителей всего два: не хватает шоферов. А в регистратуре поочередно сидят врачи, потому что нет регистраторов. Оклад у регистраторов ниже, чем у санитарок. У зубного кабинета длинные очереди: молодой неопытный врач явно не справляется, не укладывается в срок…

Она многое увидела и поняла за эти две недели, многое переоценила.

По вызовам она ходила не чаще и не реже обычного, но и к больным она шла с тяжелым сердцем. Разумеется, она не говорила, что скоро передаст их другому врачу. И все же ей представлялось, что она их просто предает.