Тихий тиран - [54]

— С ним все в порядке.

— Нет. Ты что-то скрываешь…

Это был давнишний пациент Гараниной, и она сама направила его на операцию в НИИ.

— Ты оказалась права, — продолжала Тамара. — Я его сама оперировала. Диагноз подтвердился… Ты умница, Ксения.

Гаранина невольно смутилась.

«Краснею, как девчонка, от похвалы…» — разозлилась она на себя.

— Спасибо… Всегда приятно, когда тебя хвалят.

— А я вовсе и не хвалю. Я просто удивляюсь… и радуюсь за тебя. С подобной точностью поставить диагноз… Мне, например, удалось его до конца поставить лишь на операционном столе… С твоей головой, Ксения, и практическим опытом к нам переходить надо…

— К вам?

— Ну да…

— Как это?.. Бросить поликлинику?

— Честное слово, ты для нашего института очень подходящий человек!

— Какой из меня научный работник? — усомнилась Гаранина, хотя слова Крупиной ее обрадовали. — Степени у меня нет, монографий тоже…

— Подумаешь! — перебила та. — Зато и другого груза нет.. Наукообразных сочинений. Пожалуй, я о тебе скажу профессору Кулагину. Ты с ним знакома?

— Как сказать, — замялась Гаранина, — и да, и нет…

К их столику, нагруженный бутылкой шампанского, коробкой конфет и виноградом, подошел Игашов, ловко раскупорил бутылку, так что ни одна капля пенистого вина не упала на стол, и наполнил три бокала.

Широко размахивая руками, подошел Фатеев.

— Добрый вечер! — поздоровался он. — Тамара Савельевна, а я вас ищу… Зовут в приемное отделение, что-то случилось там.

— Надеюсь, бокал шампанского вы мне дадите выпить?

— Ни в коем случае, — рассмеялся Фатеев. — Я принципиальный противник любого вина, кроме саперави.

— Виктор Дмитриевич Фатеев, — представила Крупина.

Ксения Андреевна поздоровалась с ним коротким кивком головы.

— А может, вы выпьете вместе с нами, Виктор Дмитриевич? — спросила она.

— Он этого никогда не сделает, — притворно вздохнула Тамара. — Вино и женщины — не его стихия… Значит, ты подумаешь о моем предложении?

— Подумаю, — улыбнулась Ксения Андреевна, не очень-то всерьез воспринимая это предложение.

— Позвони мне на той неделе… До свидания, Валерий Александрович.

Уходя, она обернулась. Увидела Фатеева. Он о чем-то оживленно разговаривал с Богоявленской. Тамара резко дернула плечом и направилась к выходу. «Глупость, конечно, — подумала она. — Но как похож на Федора этот доцент!»

На следующий день Тамара написала письмо Федору, вложила в конверт и заклеила его. Оставался пустяк: отправить письмо. Но она не отправила, ибо не знала, куда именно он уехал… Один из самых талантливых и строптивых учеников профессора Кулагина исчез и не подавал о себе вестей.

В тот же день, улучив свободную минуту, Крупина пришла к директору НИИ и порекомендовала ему взять на работу участкового врача 10-й поликлиники Гаранину Ксению Андреевну.

— Согласен с вашей рекомендацией, — выслушав Крупину, сказал Кулагин, — а она сама-то не против?

— Окончательного согласия не дала. Обещала подумать, — ответила Тамара, — но думаю, что согласится.

— Хорошо, — кивнул Кулагин, — попросите ее позвонить мне. Вы с ней поддерживаете отношения?

— Да. Недавно я оперировала одного больного по ее диагнозу. Впрочем, вы его знаете…

— Из шестнадцатой палаты? — уточнил Кулагин. — Знаю… Короче, я жду ее звонка.

22

Он позвонил ей на работу около пяти, назвался.

— Добрый день, Тамара Савельевна. У меня есть ваш домашний адрес, но я подумал…

— Слава, — удивленно перебила Тамара, — разве вы в городе?

— Да, в городе. Вернулся недавно… Тамара Савельевна, мне необходимо с вами встретиться. Вы сможете сегодня?

— Что-нибудь случилось? — Она не могла понять, какое дело может быть к ней у сына профессора Кулагина.

— Это очень важно, Тамара Савельевна.

— Хорошо, Слава. Где вам удобней?

— Мне все равно.

— Тогда приезжайте ко мне домой. Через полтора часа. Я должна успеть еще кое-что сделать…

Крупина чуть опоздала. Слава уже стоял на лестничной площадке, облокотившись на перила, и курил. Увидев ее, выходящую из лифта, молча склонил голову. Она первой протянула ему руку, и Слава осторожно пожал ее. Крупина невольно поразилась перемене, происшедшей с ним. Она помнила его совсем другим — нервным, впечатлительным подростком, полумальчиком. Сейчас перед ней стоял уверенный в себе широкоплечий мужчина, спокойный и даже на взгляд сильный. Его бородка, коротко подстриженная и ухоженная, не портила этого впечатления, хотя Тамара не терпела бородатых. Они прошли через прихожую, и Слава, стоя посреди комнаты, сказал:

— Я пришел к вам с дурным известием. Простите меня.

У Тамары сжалось сердце в предчувствии, она напряглась, подавшись к Славе всем телом.

— Федор Григорьевич… Горохов, — Слава глотнул слюну, — погиб.

«Ну вот, сейчас я упаду…» — подумала Тамара, но продолжала стоять, не спуская с него глаз. Славу покоробило, что она так спокойна и безучастна.

— Откуда вы знаете, Слава, что Горохов погиб? — Тамара не слышала своего голоса.

— Я работал вместе с ним. В тундре.

— В тундре?.. Разве вы были в тундре?

— Ну да, был, — зло ответил Слава, — и Федор Григорьевич тоже…

— Я об этом ничего не знала, — пробормотала Тамара. — Я знала, что он уехал в какую-то районную больницу.

— Он и работал там, в больнице! — выкрикнул Слава. — А потом началась эпидемия в тундре, среди местного населения. Кто-то из экспедиции занес вирус гриппа… Английский грипп…