Тихая сельская жизнь - [11]

– Тогда это хорошие новости для всех, – сказала я. – Надеюсь еще услышать об этом. Доброго вам дня, мистер Спратт.

На этот раз мне удалось выскользнуть из лавки так, что хозяин не успел меня задержать.

Булочник Холман оказался не менее информирован о последних событиях.

– …Говорят, он провисел там всю ночь. Весь вечер провел в пивной с приятелями и был убит прежде, чем смог добраться до дома. Повесили в лесу. Еще поговаривают, что ему нанесли такие повреждения, чтобы все выглядело как самоубийство.

– Я слышала, он был хороший малый, – попыталась я перевести разговор с обстоятельств трагической смерти на личность самого погибшего.

– Отличный парень, – подтвердил булочник. – Кстати, отменный подающий. В крикете этот парень был грозой всех отбивающих, которые заезжали к нам из дальних мест.

Он еще долго судачил на эту тему, пока заворачивал заказанные мною ко второму завтраку калачи и булочки. Его энтузиазм по поводу крикета в целом и неописуемый восторг, касающийся способностей почившего мистера Пикеринга, казалось, не имели границ. И пока он тарахтел, я уже и сама начала жалеть, что никогда не имела возможности увидеть этого чудо-игрока в действии, хотя и знала, что вряд ли что-нибудь поняла бы в этой игре.

Как можно деликатнее ускользнув от дальнейшего разговора о крикете, я направилась делать последний из намеченных на сегодняшний поход заказов. Булочник и мясник отняли у меня уйму времени разговорами об убийстве, и если бы в деревне имелся мастер по подсвечникам, то и он, уверена, не упустил бы своего шанса. В подтверждение этого мне пришлось подвергнуться расспросам бакалейщицы миссис Пэнтри. Она, кстати, торговала-таки еще и свечами, так что я посчитала, что попала почти в самую точку.

Как и все остальные, она пропела восторженные эпитеты по адресу Фрэнка Пикеринга, однако затем разговор принял совершенно иной оборот.

– Дорогая, а как выглядело тело? – неожиданно поинтересовалась бакалейщица, подавшись ко мне и понизив голос. – Лицо у него было распухшее и синее? А язык вывалился?

Она даже попыталась сама изобразить, как, по ее мнению, должно выглядеть лицо повешенного.

И тут я тоже об этом подумала.

– Да нет, совсем нет, – после короткой паузы ответила я. – Он вовсе не выглядел так ужасно. Лицо, пожалуй, выглядело синеватым, но не так чтоб уж очень страшно.

Мне пришло в голову, что это, вероятно, доказывает, что он уже был мертв, когда его повесили на дереве.

Теперь бакалейщица выглядела явно разочарованной.

– У нас в округе очень мало событий, так что вам повезло, – сказала она. – За последнее время самое интересное – помолвка. Такая чушь!

– А вы что же… против? – удивилась я. – Мне говорили о мисс Клариссе и мистере… Э-э-э, прошу прощения, забыла, как его зовут.

– Тедди Седдон, – презрительно фыркнула миссис Пэнтри. – Никчемное существо. Если вы меня спросите, то я скажу, что все эти щеголи абсолютно ни на что не годны.

Тут она бросила на меня острый взгляд и добавила:

– Ну, ясно, кроме вашей хозяйки, конечно. Уверена, с нею-то как раз все в порядке. Но остальные? За большинство из них я бы и двух фартингов[4] не дала.

Чрезвычайно красочным и очень доходчивым языком эта женщина успела перечислить все многочисленные недостатки состоятельных и знатных особ, прежде чем я наконец сумела пожелать и ей доброго дня. Оказавшись на деревенской улице, я обнаружила, что не купила кое-чего из запланированного на сегодня, но у меня уже не осталось сил вновь выслушивать тирады, и поэтому я решила, что до завтра мы обойдемся тем, что уже имеется.

Жаль, что разговор постоянно упирался в детали преступления и недостатки представителей местной буржуазии. Мне отчаянно хотелось узнать, неужели Пэнтри[5] – действительно фамилия последнего мужа? Или она взяла ее в рекламных целях? Вероятно, мне этого никогда не выяснить.

* * *

Собеседование с возможными кандидатами на работу леди Фарли-Страуд назначила на одиннадцать часов. У меня, в свою очередь, имелся длинный список того, что необходимо привести в порядок до того, как мы наймем новых работников.

За те четырнадцать лет, которые я провела с леди Хардкасл, у меня было достаточно времени, чтобы изучить ее привычки. Поэтому я решила сначала все привести в тот вид, к которому мы обе привыкли, и лишь затем проинструктировать новых слуг о том, как его поддерживать. На момент принятия такого решения оно представлялось идеальным, однако когда я вычеркивала очередной пункт вверху списка, внизу мне приходилось добавлять еще парочку. Меня стало охватывать отчаяние при мысли о том, что я могу и не успеть…

Сама леди Хардкасл была более-менее занята своей оранжереей, «помогая» тем самым по дому. И когда около одиннадцати часов раздался стук в дверь, я была уже готова к тому, чтобы сделать небольшой перерыв в своих делах.

Открыв дверь, я увидела двух женщин, просто одетых и явно робеющих.

– Эдна Гибсон и Блодвен Джонс, – представила обеих старшая. – Мы по поводу работы.

– Очень приятно, – ответила я. – Я мисс Армстронг.

– Очень приятно, мисс. Леди Фарли-Страуд сказала, что вам требуются повар и служанка.

– Да, так оно и есть, – подтвердила я. – Требуются. Пожалуйста, проходите.