Тигрушка - [8]
Приезжая в Москву по своим литературным делам, я несколько раз помогал Виктору Есипову разбирать архивы Аксенова. Иногда в Париже я получал от него послания с просьбой объяснить, кто есть кто. В частности, по поводу этого письма Есипов спрашивал: «Что за женщина Бася? Надеюсь, это лицо выдуманное?» В моих комментариях я рассказываю, что Бася существовала реально, и хоть не женщина, но женского пола, и про наши с Аксеновым фривольные шуточки, и как у меня сорвался грандиозный план встретить прилет Аксенова в эмиграцию хором слависток, которые громко бы спели в парижском аэропорту: «Вася-Вася, я снялася в платье бело-голубом». Думаю, Аксенов был бы доволен.
Разумеется, юные француженки не подозревали, что в этой песенке, которой в Москве якобы приветствуют знатных гостей, есть еще две строчки, известные всем мальчишкам, побывавшим в пионерских лагерях, и… Хватит, я же поклялся, как Владимир Владимирович, да не тот, а Маяковский, что буду наступать на горло собственной песне и повествовать лишь о пушистых и хвостатых.
Впрочем, дальше ничего особенно интересного в биографии Баси не было. Когда мы с Машей переехали в парижский пригород Мэзон-Альфор, где купили квартиру, Бася последовала за нами, а Алка осталась в Париже. Правда, Алка отвезла Басю к ветеринару, чтоб тот ей сделал операцию. В Мэзон-Альфоре наша квартира была на втором этаже, окна выходили в роскошный парк, и мы боялись, что на страстный призыв местных хвостатых Ромео Бася прыгнет в парк и покалечится.
Значит, о здоровье Баси мы позаботились, а все остальное пустили на самотек. Каждый день мы с Машей уезжали в Париж, в наше бюро на avenue Rapp (думаю, что не случайно именно на avenue Rapp сейчас строится Российский религиозный центр, ведь в нашем бюро работали такие люди, как Александр Галич, Виктор Некрасов, Владимир Максимов, Андрей Синявский), а Бася чувствовала себя хозяйкой квартиры, привыкла к размеренному буржуазному образу жизни, без особых эмоций наблюдая то, что происходит за окном и на экране телевизора. Она довольно спокойно встретила появление Иры с восьмилетней Лизой, но я тут же снял для них квартиру в соседнем доме, однако, когда через пару лет Алка начала приезжать в гости сначала с маленькой Аней, а потом с маленьким Лелей, поведение Баси резко изменилось. Она стала агрессивной, особенно в отношении Лели: шипела, злобно мяукала, готова была броситься на него и расцарапать. Когда Алка с детьми возвращалась к себе домой, в престижный парижский район, где они снимали фатеру в башне на 14-м этаже, Бася – в знак протеста – гадила и на кроватях, и на диване. Мы обратились за консультацией к ветеринару, тот сказал, что, увы, конфликт весьма характерный и лекарства тут бесполезны. Бася считает себя хозяйкой, а не нас, и нам самим надо решать, что для нас важнее: кошка или внуки. Я провел с Басей душеспасительную беседу, она внимательно выслушала – и продолжала свою агрессивную линию поведения. Алка заявила: «Я к вам Басю привезла, я ее и отвезу в специальный центр, куда сдают кошек и собак». Я вместе с Алкой поехал за тридевять земель в эту кошачью-собачью богадельню, подписал бумагу, где указывалось, что мне никогда не вернут Басю, выписал дарственный чек в Фонд помощи бесхозным животным, а Бася, когда мы ее выпустили из сумки, сама резво побежала в глубь коридора, побежала, не оглядываясь…
В середине 1988 года Алка собирала грибы в окрестностях Фонтенбло с Пришельцем из космоса. Как он был заброшен на Землю – на летающей тарелке или на искусственном метеорите, – Алка мне никогда не рассказывала. Алка мне намекнула, что Пришельцем из космоса сразу заинтересовались французские власти, и не только французские. Но так как Пришелец из космоса шел на контакт только с теми, с кем он хотел, а с официальными властями не хотел и тут же растворялся в воздухе, то французы умоляли Алку не прекращать контакты с космическим Пришельцем, но в то же время настойчиво рекомендовали их не афишировать. Признаюсь только, что я, конечно, ощущал присутствие Космического Пришельца, но никогда в глаза его не видел. Про прогулку в окрестностях Фонтенбло я знаю лишь со слов Алки.
Итак, погода хорошая, лес абсолютно безлюден, но Алка понимает, что он просто оцеплен определенной службой и за Пришельцем из космоса наблюдают не только французы, но и астрономы в погонах из каких-то космических спецподразделений Америки, Китая, Советского Союза, Японии, Германии, Аргентины, Южной Африки, однако все искусно замаскировались, поэтому и кажется, что лес безлюден. Пришелец из Космоса хоть и был хорошо натренированным суперменом, но собирать грибы в лесу не привык, быстро устал и сел на пенек отдохнуть. Вдруг из лесной чащи буквально вылетел котенок, без всяких «мяу» вскочил ему на колени, свернулся в клубок и заурчал. Пришелец из космоса застыл и не шевелился. Когда Алка подошла к пеньку, Пришелец из космоса заговорил:
– Меня учили, что на Земле бывают дрессированные собаки. Но дрессированных котят в природе не бывает. Это вам кажется, что котенок урчит, а я способен понимать его речь. Котенок горько жалуется, что его бросили, что он голоден и всего боится. И что он верит только мне, что я могу его спасти.
Аннотация издательства «Советский писатель» (1965 г.):Тема повести - преемственность поколений. Писатель ставит перед собой задачу художественно выявить духовную, идейную связь, которая существует между поколением, делавшим революцию и построившим социализм в нашей стране, и нынешними молодыми людьми, строителями коммунистического общества.
ГЛАДИЛИН, АНАТОЛИЙ ТИХОНОВИЧ (р. 1935), русский советский писатель. После окончания школы работал электромехаником, рабочим, несколько месяцев проучился в военном училище. В 1954–1958 учился в Литературном институте им. А.М.Горького. Был и.о. заведующего отделом искусства и культуры газеты «Московский комсомолец», редактором киностудии им. М.Горького, много ездил по стране.Найденная Гладилиным тема смутного томления и беспокойства, непреодолимого внутреннего одиночества живого и искреннего человека в мире регламентированных ценностей была развита более всего – в романе "История одной компании" (1965) с ее главным, явно автобиографическом героем – инфантильным мечтателем.
В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть. Среди героев романа - Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, Бернадот, маршал Ней, Талейран, прекрасная и великая Жозефина. Главный герой романа проживает несколько жизней в течение 200 лет и проходит несколько превращений, но каждый раз он принадлежит к кругу избранных, к хранителям тайн, к странному и загадочному слою Глубоководных Рыб, "людей системы", влияющих на течение Истории. В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть.
Труп мечется по заснеженной Москве в поисках жертвы. Его не берут милицейские пули, никто и ничто не страшит его. Впрочем, его мало кто замечает, он слился в городе со всеми нами, он — как мы. И мы — как он. И жизнь наша вроде загробной.Повесть «Беспокойник» была написана в 1957 году. Публиковалась за рубежом, в нашей стране выходит впервые, как и многие произведения этого автора.Клеймо «антисоветчина» прочно прилепили к творчеству Анатолия Гладилина, русского писателя, живущего ныне в Париже. Его книги возвращаются на родину спустя десятилетия.Рассказы этого сборника взяты из книги американского издательства «Ардис», благодаря которому десятки изгнанных из нашей страны писателей могли печататься, не канули в небытие.
Приключенческая повесть-сказка, в которой смешались реальная жизнь и самые невероятные происшествия. Началось все с того, что пятиклассник пионер Сидоров получил возможность путешествовать на волшебной тележке («машина времени») в различные исторические эпохи.
Имя Анатолия Гладилина было знаменем молодежной литературы периода «оттепели». Его прозу («Хроника времен Виктора Подгурского», «История одной компании») читали взахлеб, о ней спорили, героям подражали. А потом… он уехал из страны, стал сотрудником радиостанции «Свобода».Эта книга о молодости, которая прошла вместе с Василием Аксеновым, Робертом Рождественским, Булатом Окуджавой, о литературном быте шестидесятых, о тогдашних «тусовках» (слова еще не было, а явление процветало). Особый интерес представляют воспоминания о работе на «вражеском» радио, о людях, которые были коллегами Гладилина в те годы, — Викторе Некрасове, Владимире Максимове, Александре Галиче…
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Кого любил Василий Аксенов – один из самых скандальных и ярких «шестидесятников» и стиляг? Кого ненавидел? Зачем он переписывался с Бродским и что скрывал от самых близких людей? И как смог прожить четыре жизни в одной? Ответы на эти непростые вопросы – в мемуарной книге «Четыре жизни Василия Аксенова».
Владимир Алейников – человек-легенда. Основатель поэтического содружества СМОГ (Смелость, Мысль, Образ, Глубина), объединившего молодых контркультурных авторов застойных шестидесятых, отказавшихся подчиняться диктату советского государства. Алейников близко знал Довлатова, Холина, Сапгира, Веничку Ерофеева, причем не только как творческих личностей, но как обычных людей с проблемами и радостями, понятными многим… Встречи с ними и легли в основу этой мемуарной книги.