Тиара скифского царя - [9]

Шепсель принялся копать более остервенело, словно пытаясь перехитрить судьбу, Лейба не отставал.

Через несколько часов, выбившись из сил, братья вылезли из ямы и уселись под ветвями дуба, чтобы перекусить. Запасливый Шепсель достал из узелка кусок хлеба, дешевую серую чесночную колбасу, издававшую пронзительный запах, пару помидоров и огурцов и бутылку с родниковой водой.

Свежий воздух нагнал аппетит, Лейба схватил нож, чтобы поделить нехитрую трапезу, но громкий голос, будто раздавшийся с небес, заставил их вздрогнуть и бросить продукты на мешок.

Братья подняли головы. Их окружили молодые – не старше их, – но довольно крепкие ребята с мускулистыми большими руками и дочерна загорелыми лицами, на которых читалось недовольство. Судя по пыльным старым штанам, они тоже усердно пытались откопать клад, и присутствие чужаков не входило в их планы.

Трусливый Лейба задрожал и закрыл лицо руками, ожидая драки. Шепсель не моргнул и глазом, спокойно рассматривая непрошеных гостей, с презрением глядевших на новичков, а потом спросил с достоинством:

– И шо вы имеете нам сказать, ребята?

Белобрысый гигант, самый высокий и плечистый, толкнув Лейбу, наступил на помидор, и тот, разорвавшись, как бомба, обрызгал землю красной юшкой.

– Откуда вы приперлись? – поинтересовался он и сжал кулаки. – Известно ли вам, что эта территория давно поделена? Вы вторглись на наш участок.

Шепсель взял раздавленный помидор, сокрушенно посмотрел на него и забросил в кусты.

– Серьезно? – грустно спросил он. – И вы, молодой человек, имеете документ, где черным по белому сказано, что эта земля принадлежит вам? Будьте добры, покажите мне его, а заодно и ваш паспорт. Если это так, мы немедленно соберем наши пожитки и уйдем. Итак, я жду.

Загорелое лицо гиганта налилось кровью. По всему, он не ожидал от новичков такой наглости. И действительно, неслыханная наглость… Мало того что этот несчастный еврейчик посягнул на их территорию, он, судя по всему, не боялся их, хотя трое здоровяков легко могли расправиться с двумя хлюпиками.

– Здесь землей владеет тот, кто первым пришел на нее, – буркнул белобрысый.

Жара и тяжелая работа разморили его, начинать драку не хотелось. Хотелось, чтобы эти невесть откуда взявшиеся людишки просто ушли, но они не торопились этого делать.

Главарь набрал в грудь воздуха и выпалил:

– Если вы сию минуту не уберетесь отсюда, мы поможем вам это сделать. И тогда пеняйте на себя. У меня и у моих ребят тяжелые кулаки.

Насмерть перепуганный Лейба дернул брата за руку.

– Шепсель, давай уберемся, пока не поздно.

Младший будто его не услышал.

– Господа, мы участвовали в боях на Молдаванке. – Он вдруг улыбнулся как-то по-детски. – О, судя по всему, вы не имеете и представления об одесской Молдаванке – и зря. Почему вы думаете, что не получите отпор?

Белобрысый хмыкнул и повернулся к своим приятелям.

– Ребята, видит бог, я не хотел кровопролития. Но эти евреи явно не понимают, что здесь лишние. Давайте поможем им уйти.

Парни загигикали, кто-то схватил Лейбу за шиворот, поднял на ноги и принялся отвешивать тумаки.

– Брат, не сдавайся. – Шепсель еще пытался его напутствовать, но это было бесполезно.

Двое здоровяков повалили несчастного на землю, и в ход пошли ноги. Щуплого Шепселя атаковал сам белобрысый. Его крепкий кулак врезался в нос Шепселя, и кровь брызнула на грудь, как жидкость из раздавленного помидора.

– Вы нанесли мне обиду, – пробормотал младший Гойдман, вытирая кровь, и вдруг, подняв с земли камень, стал медленно наступать на главаря. – А вот теперь, милейший, я расшибу вашу дурную голову. Вы нехороший человек. Только нехороший человек попирает законы гостеприимства.

Белобрысый оскалил крупные лошадиные зубы, явно не ожидая подтверждения слов коротышки, но в ту же секунду сильный удар по уху заставил его покачнуться и осесть на землю. Он уже не мог подняться, лишь озирался по сторонам, его круглые серые глаза остекленели и налились кровью.

Шепсель бросился к остроносому чернявому парню, которого сразу окрестил Вороном. Ворон довольно невежливо мутузил Лейбу, и несчастный брат никак не мог подняться на ноги, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Меткий удар в ухо свалил и Ворона, Шепсель помог брату подняться, и они погнались за третьим, вовремя понявшим, что лучшее в такой ситуации – скорее унести ноги. Потом братья Гойдманы подняли за шиворот белобрысого и Ворона и, доведя их до маленькой рощицы, пинками придали ускорение.

– Сегодняшний бой мы выиграли, братишка. – Шепсель сокрушенно взирал на испорченный растоптанный обед. – Мы сделали с ними то, что греки с троянцами. Но, чувствую, он далеко не последний. Мой тебе совет: не нужно сразу по-собачьи ложиться на спину и поднимать лапы вверх. Эти господа бьют не больнее, чем Сема с Молдаванки. А если вспомнить, как нам доставалось порой от нашего соседа, старого полуслепого Наума…

Лейба, вытирая кровь, сочившуюся из царапины на лбу, кивнул и поднял бутылку с водой.

– Нас могли убить, – прошептал он, сделав хороший глоток теплой, не утолявшей жажду воды, – ты прав, эти могут не прийти, но придут другие.

– Черт возьми, – выругался младший брат и оглянулся по сторонам. – Ну, скажи на милость, почему я не вижу полицейских? Это поселок, и тут должна быть полиция. Разве ей неизвестно, что происходит в округе? Если нет, то скоро все будет завалено трупами. Не думаю, что начальство погладит за это по головке.