Тиара скифского царя - [16]

Шепсель подумал, что он никогда еще не видел таких красавиц, хотя в Одессе было немало привлекательных девушек, широкобедрых и грудастых.

Смутившись при виде незнакомцев, красотка, так легко и быстро поразившая его сердце, подошла к Якову и положила перед ним сверток:

– Дядя, это просила передать тетя Сарра. А еще она сказала, чтобы ты обязательно выпил чаю с хворостом. Нельзя так много работать и сидеть голодным.

– Передай тете, что я обязательно съем то, что она мне прислала. – Старик повернулся к гостям: – Знакомьтесь, господа. Моя племянница Малка. Не правда ли, красавица? Счастье тому парню, за которого она согласится выйти замуж. А вам нечего пялиться на ее тухес.

Малка зарделась, и на четко очерченных скулах загорелись два алых пятна.

– Ох, дядя, ты и скажешь. Я не хочу выходить замуж. Мне так хорошо с тобой и тетей Саррой.

Однако смоляные глазки лукаво блестели, и мужчинам стало ясно, что она хитрит. Какая же девушка не хочет замуж!

– Если у вас уже потекли слюни, – хитрый мастер заметил, что Шепсель и его приятели не отрываясь смотрят на его племянницу, – лучше их утереть. Вон в той куче валяется много грязных тряпок. Родители Малки умерли, и мы вырастили бедняжку, поэтому в ответе за ее судьбу. Я хочу выдать ее за богатого человека. Моя девочка ни в чем не должна знать отказа. Она принесет мужу лучшее, что у нее есть, – красоту и молодость.

«Она будет моей, – мелькнуло в голове Шепселя, но он сделал равнодушное лицо, чтобы старик не догадался о его чувствах. Впрочем, старый хитрец наверняка все понял. Не один Гойдман был обречен вздыхать по первой красотке города. – Ты прав, старый осел. Она выйдет за богатого, потому что я планирую разбогатеть. И ты не будешь противиться нашему счастью, я знаю».

– Ну, иди, иди. – Яков легонько подтолкнул племянницу к выходу, как бы опасаясь, что восхищенные мужские взгляды испортят ее красоту, сотрут с лица очарование молодости и свежесть. – У нас тут свои разговоры.

Легко, как птичка, Малка выпорхнула из мастерской, и Шепсель, стряхнув с себя оцепенение, обратился к Семену, с глуповатым выражением лица переминавшемуся с ноги на ногу:

– Итак, с древнегреческим все понятно. Скажи, ты знаешь, как состарить мрамор?

Колтунович кивнул, и перхоть снова, как пыль, полетела по воздуху:

– Здесь нет ничего сложного. Вазу, например, можно разбить и склеить заново, да и вообще любую вещь можно поместить в такие условия, чтобы она покрылась окислами, как предметы, которые долго пролежали в земле. Кроме того, есть способ состарить мрамор с помощью помета.

Мужчины переглянулись и расхохотались.

Студент обиделся:

– Сразу видно неучей. Об этом способе знают многие.

– Что ты сказал, недоделок? – Лейба, не любивший, когда над ним смеялись, уже сжимал кулачищи, готовясь опустить один из них на голову несчастного Семена, но Шепсель остановил брата:

– Ша, перестань, сейчас не время выяснять отношения. – Он перевел взгляд на Нахумовича. – Яков, что там принесла твоя племянница? Может быть, ты сделаешь чай и угостишь всех нас? Что мы имеем в свертке?

Не спрашивая разрешения, он дернул за край газеты, в которую жена Нахумовича что-то завернула супругу, и улыбнулся:

– Хворост. Прекрасно, я обожаю его. Итак, старик, ставь на огонь самовар, и мы вместе покумекаем, как заработать. Как говорится, одна голова хорошо… Кстати, под сладкое лучше думается. В общем, люди, давайте делать мнение.

Яков не стал спорить, развел угли в старом самоваре, и вскоре компания мирно пила чай и обговаривала детали облапошивания клиентов.

– Поддельные вещи нельзя продавать поодиночке, – предложил Семен, и Шепсель подумал, что голова у этого малого варит неплохо. – Нужно перемешивать их с подлинниками. Если кто-то захочет проверить подлинность антикварной вещи, меньше вероятности, что он начнет с подделки.

– Я имею вам сказать, – Гойдман отодвинул стакан с недопитым желтым чаем, – у меня тоже есть мысль, как шлифануть чьи-нибудь уши. Вам известно, сколько парутинских крестьян копается в земле, посягая на наше с вами недолговечное еврейское счастье. Угомоните мои таланты, но я знаю, как делать ажур.

– Шо ты имеешь нам сказать? – спросил Яков с интересом.

Семен тряхнул длинными патлами и навострил бледные уши.

– Продавать подделки с подлинниками – мысль более чем разумная, – серьезно начал Шепсель. – Но все же гораздо убедительнее, если черепки принесут крестьяне. У меня есть одна такая на примете. – Он вспомнил молодую крестьянку Анюту, жену буяна Сереги, с которым они нашли общий язык. За бутылку Серега был готов одолжить Гойдману свою жену на пару ночей. – Нужно только все хорошо продумать. Допустим, некая Анна из Парутина будет сидеть на скамейке за нашей лавкой, и, как только к нам войдут покупатели, она сразу шмыгнет следом и разложит свои находки. Согласитесь, гораздо убедительнее, если их будем предлагать не мы, а крестьяне, которые якобы собственноручно достали их из земли. К тому же Анна хороша собою, и покупатели будут в основном глазеть на нее, а не на ценности.

Нахумович с шумом втянул воздух и кивнул:

– Идея хорошая. Но если все-таки поймают?