The Best - [43]

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Не то всё Прохор прислал, не ту кожу... там ведь другая стопка была, что он на днях содрал...

ДЕВУШКА. Не знаю, папенька, я ему говорю, меня Дмитрий Иванович за кожей прислали, за свежей, а он мне: на, говорит, тяни, и как бросит мне эту стопищу, я еле приняла...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Нет, не то... Ну ты же видишь — не то! (Опускает каркас на пол, поднимается со стула, подходит к столу, берёт с него журнал с глянцевой обложкой, подносит близко к глазам, изучает.) Тут вот и в журнале, в указании, ясно написано: «Для изготовления прогулочного чемодана возьмите несколько пластин содранной недавно кожи. Примечание: Кожа, содранная давно, не подойдёт для изготовления прогулочного чемодана!» Ясно же написано!

В комнату входит мужик деревенской наружности в сапогах и в белом халате. В одной руке он держит поднос, в другой — большую стеклянную колбу.

МУЖИК. Димитрий Иванович, я извиняюсь...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Чего тебе?..

МУЖИК. Тут к вам из Шахматова пожаловали...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Кто такие?

МУЖИК. Женского складу... Сказали, по делу.

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. По какому ещё такому делу... что у них в Шахматове могут быть за дела?

МУЖИК. Не изволили поведать...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Уж не прослышали ли они в Шахматове, что я на досуге чемоданы... ваяю? Может, они там ехать куда собрались, бросились укладываться, а чемодана-то у них и нет, вот их кто-то и надоумил, обратитесь, мол, в Боблово, к Дмитрию Ивановичу, он по таким делам смыслит...

МУЖИК. Тут на всю округу других таких умельцев нету... Да и во всей Расее вряд ли сыщется!

Во время разговора Дмитрия Ивановича с мужиком девушка, всё так же сидя на ковре, перебирает и разглядывает кожаные пластины.

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Ну, по России-то им где сыскать, Россия большая... а тут рядом... Сколько от нас до них будет?

МУЖИК. Так если пешком — часа три, а верхом — полдня.

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Это на чём же верхом, на тебе, что ли? (Смеётся.) Как же, брат, такое может быть, что пешком быстрее, чем, положим, на кобыле?

МУЖИК. Вы, Димитрий Иванович, не беспокойтесь, я вам правду сообщаю, и вы ею смело можете попользоваться, если у вас какая нужда выйдет...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Да какая у меня нужда может выйти? Удивляюсь я прямо твоим словам, ну какая?.. Это я так спросил, чтобы представление иметь...

МУЖИК. Ну вот вы тогда и представьте, что пешком можно через канаву пройтить, наискосок, а на кобыле в объезд придётся гнуть, потому как она канаву не перескочит...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. А, ну что ж, тогда конечно...

На пороге комнаты показывается женщина, в которой можно узнать мать Сашеньки.

ЖЕНЩИНА. Ах, мне так неловко, но там, в прихожей, темно, а я в любом тёмном месте сразу же засыпаю... вот и я попросила доложить о себе, а ответа всё нет и нет, и тут уж я, чтоб совсем не заснуть, решила войти... Дмитрий Иванович, я надеюсь, вы не станете меня избегать!..

МУЖИК. Это они и есть, из Шахматова.

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Ну что вы, что вы... Вот мне как раз докладывают, что вы пожаловали к нам... А не подскажете ли, кстати, сколько у вас заняла дорога?

ЖЕНЩИНА. Да где-то часа полтора...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Часа полтора?.. Уж не прилетели ли вы к нам на воздушном шаре? (Смеётся.) Шутка. Мне, видите ли, информацию тут подбросили, что нас с вами разделяют три часа пешего хода или полдня верховой езды. (С укоризной смотрит на мужика, тот краснеет и сопит.) Так уж я не знаю, кому верить...

ЖЕНЩИНА. Ну, что кем-то сказано, об том я думать не могу, а вот свои слова я самолично удостоверила, пока к вам добиралась, правда, добиралась я к вам не пешком, и не верхом, и даже не на воздушном шаре, а вплавь, то есть на лодке... Там у нас есть мужик, Митька, на пруду он всегда занят, так он меня перевез, а дальше я сама...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Ах, вплавь... Ну надо же... (Мужику.) Ты, брат, свободен...

Мужик уходит, бормоча себе под нос: «Вплавь... Придумают же, вплавь...»

А я бы вплавь ни за что не решился бы, потому как на водной глади меня оторопь берёт... Как подумаю, что там, в воде, рыбы сопят — задыхаются, так мне нехорошо делается... Ну как, скажите мне, в воде жить можно?! Ведь там дышать нечем! Что же это за жизнь, это мучение одно! У меня ведь у самого от таких мыслей дыхание перебивается... что, думаю, если и я сейчас не смогу вздохнуть... Ужас!

ЖЕНЩИНА. Ох, Дмитрий Иванович, вы думаете, наша жизнь лучше? Да где уж там! Всё ведь нам кажется, что мы дышим привольно, а может, для кого-то это и не воздух вовсе, а что-то вроде глины, и он думает, ну как вот они там живут! А мы-то не думаем — дурачки, одно слово...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Та-а-ак... Мне сказали, что вы, собственно, по делу...

ЖЕНЩИНА. По делу! Я по делу...

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Хорошо... Я надеюсь, Любаня нам не помешает?

ЖЕНЩИНА. Любаня?..

ДЕВУШКА (всё так же сидя на ковре). Я если вам мешаю, я могу тогда по дому пойти прогуляться... Или вот за реакцией послежу! Это так увлекательно, что я и слышать-то ничего не буду! (Подбегает к столу, начинает возиться вокруг бурлящих пробирок.)

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Это точно, она, когда чем увлечена, ничего не слышит. (Резко вскрикивает, женщина пугается, девушка никак не реагирует.)