Тэсс из рода д'Эрбервиллей. Джуд Незаметный - [219]

— Стало быть, ты говоришь всем, что ты замужем? — продолжал он.

— Да. Я считала, что неловко называть себя вдовой, хотя, быть может, мне этого и хотелось бы.

— Конечно! Ведь меня здесь немного знают.

— Я не то имела в виду, ведь я же сказала, что не ожидала тебя увидеть. У меня были другие причины.

— Какие?

— Да не важно, — ответила она. — Зарабатываю я очень хорошо и, пожалуй, не нуждаюсь в твоей поддержке.

Вошел какой-то юнец со срезанным подбородком и усиками как женские брови; он заказал какую-то хитрую смесь, и Арабелла пошла обслуживать его.

— Тут нам не удастся поговорить, — сказала она, вернувшись на минутку. — Ты можешь подождать до девяти? Соглашайся и не будь дурачком. Я отпрошусь на два часа раньше. Живу я сейчас не здесь.

Он подумал и хмуро ответил:

— Хорошо, я зайду. Мне кажется, мы должны кое о чем договориться.

— К черту! Я не собираюсь ни о чем договариваться.

— Но мне надо кое-что выяснить, а потолковать здесь, ты сама говоришь, не удастся. Ладно, я зайду за тобой.

Не допив стакан, он вышел из трактира и пошел бродить по улицам. В его чистое и горькое чувство к Сью грубо вторглась действительность.

Хотя Арабелле ни в чем нельзя было верить, он все же думал, что она говорит правду, будто считала его умершим и не собиралась к нему возвращаться. Как бы там ни было, выход оставался один: честно играть свою роль, ибо закон есть закон и, хотя между ним и этой женщиной близости не больше, чем между востоком и западом, в глазах церкви они составляют единое целое.

Уговорившись о встрече с Арабеллой, он, естественно, не мог встретить Сью в Элфредстоне, как обещал. Мысль об этом причиняла ему жгучую боль, но он был бессилен тут что-либо поделать. Уж не была ли Арабелла орудием провидения, возмездием за его недозволенную любовь? Томясь ожиданием, он весь вечер бесцельно бродил по городу, обходя стороной все церкви и колледжи — ему было тошно смотреть на них, — и вернулся в трактир, когда большой колокол Кардинальского колледжа пробил сто один раз — совпадение, показавшееся ему незаслуженной насмешкой. Трактир сверкал огнями, теперь в нем царили оживление и веселье. Лица официанток раскраснелись, на щеках пылал румянец, держали они себя более игриво, чем днем, развязно и возбужденно и почти не скрывали своих чувственных желаний, заливаясь жеманным смехом.

За какой-нибудь час трактир наполнился самой разношерстной публикой, и он слышал с улицы гул голосов; наконец посетители начали расходиться. Он кивком подозвал Арабеллу и сказал, чтобы она, как кончит, искала его на улице у входа.

— Только сначала ты должен со мной выпить, — заявила она на редкость добродушно. — Одну рюмочку, на сон грядущий! Я всегда так делаю. А потом выйдешь и подождешь минутку — лучше, чтобы никто не видел, как мы уходим вместе.

Она налила в ликерные рюмки коньяк и, хотя была уже явно навеселе, — либо оттого, что пила, либо, и это казалось более вероятным, от той атмосферы, в какой провела столько часов, — быстро осушила свою рюмку. Он выпил свою и вышел.

Она появилась через несколько минут в теплом жакете и в шляпе с черным пером.

— Я живу совсем близко, — сказала она, беря его под руку, — и могу вернуться домой в любое время, у меня есть ключ. Так о чем же мы должны договориться?

— Да ни о чем особенном, — ответил он, чувствуя себя измученным и бесконечно усталым; мысленно он вновь и вновь возвращался в Элфредстон, думая о поезде, который ушел без него, и о том, как будет разочарована Сью, приехав и не найдя его на вокзале, и о том, что он лишился радости совершить с ней вдвоем ночную прогулку по длинной, крутой и безлюдной дороге в Мэригрин. — Мне обязательно надо было вернуться! Боюсь, бабушка моя при смерти.

— Завтра утром я поеду с тобой. Думаю, на денек меня отпустят.

Было что-то совсем несообразное в мысли, что Арабелла, которая не более тигрицы симпатизировала его родственникам и ему самому, вдруг появится у постели умирающей бабки и встретится со Сью. Однако он сказал:

— Разумеется, если хочешь, можешь поехать.

— Ну, мы еще обсудим это… А пока мы ни о чем не договорились, нам неловко показываться вместе — и тебя здесь знают, и я становлюсь тут своим человеком, хотя никто и не подозревает, что я как-то связана с тобой. Раз уж мы идем к вокзалу, не проехаться ли нам поездом девять сорок до Олдбрикхема? Мы будем там примерно через полчаса, за одну ночь нас там никто не признает, и мы можем делать, что хотим, пока не решим, разглашать нам нашу тайну или помалкивать.

— Как хочешь.

— Тогда подожди, мне надо кое-что захватить с собой. Вот мой дом. Иногда, если приходится задерживаться допоздна, я остаюсь ночевать в трактире, так что никто ничего не подумает, если я не приду ночевать.

Она вернулась тут же; они отправились на вокзал и через полчаса были в Олдбрикхеме; там они зашли в третьеразрядную гостиницу у вокзала и успели даже получить ужин.

IX

Наутро, между девятью и половиной десятого, они возвращались в Кристминстер; в купе вагона третьего класса они были одни. Боясь опоздать на поезд, Арабелла оделась на скорую руку и выглядела довольно неряшливо, теперь она казалась далеко не такой оживленной, как накануне вечером в трактире.