Тернии и звёзды - [68]

     - Ну, он перспективу вычертил, тени вроде бы прорисовал, но не все и не везде. Придётся проверять. Вот чего не люблю, так это проверять. Но ты, Петь, прав. Хочешь - не хочешь, а придётся. Да, хуйли? Сделаю. На его листе потренируюсь, потом как разойдусь, так свой за пару часов зафигачу.

     С сожалением книжка отложена на полку. Серега откидывает со лба русый чуб и склоняется над ватманом. Несколько минут внимательно всматривается в мешанину пересекающихся карандашных линий разной толщины. Внезапно он возмущённо хлопает ладонью по колену:

     - Нет, Петь, вот, сам посмотри, как этот буржуй перспективу построил… Это же надо так с точками схода намудрить? Хорошо, что тушью ещё не успел обвести. Вот тогда пришлось бы отказаться. Я бы всё не стал переделывать.

     - Серый, не бзди, спокойнее смотри на всё. Подумаешь, лажанулся человек с точкой схода, с кем не бывает. – Петя философически подносит к глазам кончик кисточки и внимательно разглядывает мутную каплю, готовую упасть на лист.

     - А вот не дам тебе упасть, - говорит он, и ловко слизывает, подсушивая кисть губами. После чего сухой кистью собирает лишнюю воду с подрамника.

     Внезапно раздается стук в дверь и в комнату просовывается курносый нос Наташки Кондратьевой.

     - Пацаны, хорошая тушь есть у вас? Я тут малость накосячила, последнюю свою заначку пролила. И прямо на лист. Не жмотьтесь! Вы же добрые, дайте бедной девушке растворчика китайской туши, ну, пожа-а-алуйста.

     - Наташ, у нас… обычная… спиртовая… по 16 копеек флакон. – Петя сосредоточенно ведет натёк, и поэтому говорит медленно, с долгими паузами, - Хорошую проси у соседей. – Он доводит натёк до края и говорит уже в нормальном темпе. – Расинский откуда-то китайской надыбал, так что у тебя есть шанс. Ты же девочка! Ты дашь ему, он даст тебе. – Петя поворачивает голову к Наташке и глумливо подмигивает.

     - Тьфу на вас! Не можете без пошлости! Я сейчас соберусь, да как, в самом деле, дам! По твоей, Анисифоров, усатой наглой морде… - Она обиженно хлопает дверью.

     Пятя и Серега весело ржут над удачной шуткой. В комнате продолжается разговор ни о чём. Из старенькой «Кометы» слышны звуки «Пинк Флойд».

     - Пётр, а ты видел новую молодёжную газету? Название у неё чиновничье – «Дзержинский комсомолец», а вот содержание – улётное.

     - Нет, ещё ничего такого не видел. А что? Что-то действительно интересное?

     - Там самое интересное – анонс следующих номеров. Ты представляешь, что они там собираются печатать? Обзор последних новинок музыки, кино и молодёжной литературы! А ещё интервью всякие интересные.

     - Ну, не знаю, что тут может быть интересного. Ты, правда, думаешь, что будут печатать что-то про «Пинк Флойд», «Квин» или «Блэк Сабат»? Гы-ы-ы… В лучшем случае будут писать про Тухманова или Пугачёву, а скорее всего про Пахмутову и Эдиту Пьеху.

     - Я потом спросил у киоскёрши, что да как. Так вот, эта газетка будет выходить раз в месяц очень не большим тиражом, и продаваться через киоски будет только половина. Всё остальное будет раздаваться по школам, техникумам, заводам Дзержинки.

     - Петь, а у тебя эта газетка осталась? Я тоже хочу посмотреть.

     - Не, Серый, не получится. Её Шадрин с собой в Барнаул забрал. Оставит там. Да, там, в общем, то ничего особенного, просто анекдоты и фельетоны про всё подряд. Она же вышла первого апреля. Хотя, шутейный портрет главного комсомольца на первой странице – это просто пять баллов тому, кто такое придумал. Через неделю попробую поохотиться за следующим номером. Если сегодня шестое, то он будет послезавтра. Кто у нас в тех краях живёт? Рогов? Вот, пускай купит нам парочку газеток.

     - Петя, кончай бухтеть, слышь, сейчас будет клёвый запил с собаками[106]. Роджер Уотерс – гений! Вот бы этот альбом на хорошей аппаратуре послушать.

     Так неспешно переговариваясь, парни аккуратно и тщательно наносят слой за слоем раствор туши на расчерченные листы. Дело движется в хорошем темпе.

7 апреля, коридор перед аудиторией, где проходит «Введение в архитектурное проектирование». Сергей Гуляйкин .

     Ночь я сегодня провёл за Борькиной отмывкой. Чтобы не проспать, решил совсем не ложиться. Голова ватная, глаза слипаются. Но удовлетворение от хорошо сделанной работы скрашивает неприятные ощущения от трудового подвига. На занятия пришли вместе с Петькой. Он собирается на паре закончить свой лист. Говорит, что если всё пойдёт хорошо, то сегодня и сдаст. Борька тоже может сегодня сдать. Я ему практически всё сделал. Осталось только надписи добавить, где-то тени усилить, где-то антуражик пририсовать. Жалею уже, что согласился на эту работу… Хотя тут как посмотреть. Чертить всё-таки гораздо лучше, чем например вагоны разгружать…. Правда, мне придётся за эти три часа сделать как можно больше, но всё равно не успеть. Буду с Самариной договариваться, что сдам через неделю. За неделю точно всё успею.

      От медленного процесса работы мыслительного аппарата меня отвлёк голос Борьки:

     - Серёга, ты как? успел мою штудию добить?

     - Всё путём, но надо бы добавить, работы оказалось больше, чем я предполагал, да ещё ваше сиятельство изволило напортачить не хило так. Пришлось мне переделывать, что солидно времени отняло.