Неболочь

Неболочь

Сергей Пахомов – поэт брутальный. Землепроходец, искатель приключений и ярма на шею. В его стихах соединяется трудносовместимое: мифология и будничная действительность, образы мировой культуры и реалии российской глубинки. Пахомов живёт на речке Мерёжа, где рыбу прежде мешками черпали, мерёжами. И поныне небезрыбно это место. И стихов дается «мешками», и в каждой строчке – энергия, рвущаяся вовне. Книга из серии проекта «Том писателей» (Вологодское отделение Союза российских писателей).

Жанры: Поэзия, Самиздат, сетевая литература
Серии: -
Всего страниц: 13
ISBN: 9785447437398
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Неболочь читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

© Сергей Пахомов, 2015

© творческая группа FUNdbÜRO, дизайн обложки, 2015

© Регина (фото автора) Соболева, фотографии, 2015


Редактор Ната Сучкова

Корректор Нина Писарчик


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У костра

Если снег – это память о лете,
Золотой листопад – обо мне…
Почему бесшабашные дети
Не играют «в чижа» в темноте?
Почему не целуемся тайно,
Отчего так неявно дрожим?
Если смерть на земле не случайна,
То случайна ли смертная жизнь?
Спросим Бога. В пространном ответе —
Шифровальные стоны огня…
Подрастают деревья, как дети,
У костра уходящего дня.

Натюрморт

Как черви, белень бересты,
Лист, яблоки апорт,
Дырявит пасмурность холсты —
Осенний натюрморт.
Октябрь напишет некролог
Короткий колоску,
Младенец ластится к соску
И млечный лижет сок.
Ночная падалица звёзд…
Варгань, поэт, компот.
Срывай одежды, как джек-пот,
Как глотку певчий дрозд —
С души, разденься догола,
Стань немощен и наг,
Развейся, как победный флаг,
Библейская зола…
Так, в зазеркалье луж смотря,
Как смотрит в небо крот,
Я вижу тучу, пескаря,
Весь мир – наоборот.
Смерть, словно нищенка, стучит
Костяшками в забор…
Звук – невозможен, нарочит,
Как яркий свет в упор.

Вокзал

Пернатых вокзалов длинны журавли,
Азалии в залах давно отцвели,
Как сор на перроне, печален отъезд,
Ворона в короне, где шпалы-диез.
За взятие клади – медаль на груди
Носильщика-дяди, ему не клади
В рот пальца… Не пялься: нехитрый багаж,
И ветер на пяльцах, свивающий раж.
Вокзал, как парник, где живут огурцы
Шершавых вагонов, вокзал, как Нарцисс.
Вокзал – это Гудвин, заметный для глаз,
Чей носик припудрен от слёз напоказ.
Обросшие розами, словно в саду,
Встречают Ромео Джульетт-какаду.
Новеллою Грина, алее тоски,
Летит балерина, не видя ни зги.
Не россыпь гороха – отара цыган
Опутала лоха в лохнесский туман.
Вокзал – недоумок, Ходжа Насреддин.
Таджик возле сумок халвой наследил.
Картинка сменилась, как сценка в кино,
Соринкою в глаз угодило бревно.
Слова-мурава: «Не печалься, родной,
Я буду скучать по тебе… за тобой…».

Нараяме

Листопад – это вини винями.
В ноябре лист обуглен и чахл.
Восхожденье души к Нараяме…
Нобре я дочитал при свечах.
Так, прокашлявшись, в старом камине
Разгорелись сырые дрова,
Птицы-звёзды, клюющие иней,
Угвоздились в промоине рва.
Я заметил, что время проточно,
Как ручей, как дымок из трубы…
Одинокость строгает поточно
Смоляные минуты-гробы.
Восхожденье души к Нараяме…
Этот путь беспощаден и долг,
Так оскален в охотничьей яме
Одинокий, затравленный волк.

Бабочка

Шептанье бабочек, смятенье… и сплетня тучного слепня
Преобразились в рассужденье на тему солнечного дня.
Услышишь исподволь: Ван Клиберн… Посмотришь искоса: Дали.
Как укрупнившийся калибр, вокруг трассируют шмели.
Очарователен, и долог, и в перспективе обозрим
Луг-увалень (поправлюсь: олух) – горланит, как заправский Рим.
Как горяча ладонь арены! Жук-гладиатор, львиный зев.
Я сдул обоих… «Меньше пены!» – орал, от жажды окосев,
Обняв, как мать, пивную бочку, Иваныч (слесарь из депо).
Его податливую дочку я попросил заехать – по
Делу… Знаете, какому? Из сердца вон, и с глаз долой!
Любовь, набившая оскому, приятней, чем сухопостой.
Вернёмся к бабочкам, букашкам, к одномоторной стрекозе…
Говорят, я родился в рубашке, но умру без рубашки, как все.

Княженика

Так в глубине реки (сравню: балкон фасада)
Парил, угрём у дна… приютный островок,
Таинственный, как свет ненайденного клада,
Как уголёк звезды, взлетевшей из-под ног.
Столь редкая, как дар, цвела там княженика,
Багровая, как смерть, и пьяная на вкус —
Наешься и глядишь: прозрачная туника
Струящейся воды обласкивает куст.
Находчивый Гвидон (назойливая муха)
Гудел по-над рекой, где вырос барбарис…
На отмели мальки резвились, что есть духа,
Ракушки на песке изображали рис.
Затейливый рассказ об островке кисейном.
Над омутом скрипит наклонная сосна…
Гвоздика и дурман над берегом кисельным,
А чайка в небесах – платочком из окна.

Облака

Нине Писарчик

Ватрушка облака… Края чуть подгорели – сочен творог.
У печки бабушка моя. Свет солнца солоден и долог.
Я тесто ел. Я брал его, я думал: бабушка не видит.
Подкрадываясь босиком, включал погромче телевизор.
Но, повзрослев, сообразил, что теста бабушка месила
Намного больше: я любил его – она меня любила…
С тех давних пор не подхожу ни к вымученному, ни к мучному.
Лишь в небо пристально гляжу и вижу небо по-иному:
Плывут ватрушки-облака, опекиши, накрёпки, шаньги…
Пусть будет пухом и легка… как рюмка водки после баньки.

Геркуланум

Постучав погремушкой колодца, я принёс леденящей воды
В дом. Закат, как бушлат краснофлотца – нараспашку, утёсы круты.
Распускались, гортанно-картонны, над шипящими буквами волн —
Лепестками – печальные стоны (крики чаек), сжимаясь в бутон
Шторма. Молний набухшие вены, чёрной тучи края опалив,
Рвались в клочья… Тяжёлая пена, словно пемза, скрывала залив.
Геркуланум подводного мира был беспечен. У самого дна
Крабы тупо копали могилы, янтарём каменела сосна
Утонувшего брига (не жалко) … На ковре ламинарий, дрожа,
Любопытствуя, пела русалка… Или Плиния Гая душа?

Оригами

Валун, как волхв, но не на перепутье, а там, где холм подстёгивает устье.
Подпасок-холм, коньячная звезда настояна глазами очевидцев —
Обычных ротозеев и провидцев… Она за тучи прячется, когда

Рекомендуем почитать
Мишень для темного ангела

Адвокат Лиза Травина и ее помощница Глафира, действуя по поручению клиентки Лидии Вдовиной-Осборн, прилетевшей из Штатов, разыскивают ее старинную приятельницу Эльвиру Андреевну Норкину. Пять лет назад Эля потеряла мужа, замкнулась в своем одиночестве, а потом, после продажи своей квартиры на Остоженке, словно исчезла. Начав расследование, адвокаты узнают, что Эльвира Андреевна умерла, и в то же время Эльвира Андреевна продолжила жить. Они предполагают, что все это время по документам Норкиной жила совсем другая женщина.


Пиковая дама

«Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова. Долгая зимняя ночь прошла незаметно; сели ужинать в пятом часу утра. Те, которые остались в выигрыше, ели с большим аппетитом; прочие, в рассеянности, сидели перед пустыми своими приборами. Но шампанское явилось, разговор оживился, и все приняли в нем участие…».


Сбывшаяся надежда

Путь истинной любви не бывает гладким. Испытав однажды сильнейшее потрясение от предательства любимого человека, трудно поверить, что когда-нибудь он сможет стать тем единственным и неповторимым, который предназначен самой судьбой.Однако именно так случилось с героиней романа Джоанны Лэнгтон.


Не строй иллюзий

Что может быть общего между совершенно разными на первый взгляд женщинами? Бланш Маркхэм — завидная невеста, яркая красавица, светская львица с безукоризненной репутацией. Триша Уэллс — респектабельная замужняя женщина, тихоня, призванная быть идеальной домохозяйкой. Однако оказывается, что случайно познакомившихся женщин кое-что все-таки объединяет. Обе не так счастливы, как кажется посторонним. Им не хватает настоящей, взаимной любви и мужского внимания. И тогда Бланш и Триша решают изменить свою жизнь…


Огнем и мечом

Вот уже много лет спокойно в Империи ветров. Кланами правят мудрые правители. Подрастают их дети, но в один нерадостный момент, словно тени, появляются старые враги, про которых все забыли. И новые - незнакомые и опасные. Теперь очередь наследников.18+.


Глаза цвета радуги

Кто управляет нами и кем управляем мы? Чем можно пожертвовать, когда на кону тайные знания? Какова цена дружбы и любви, если мир на грани войны? Это общество так похоже на наше. Присмотритесь к тем, кто с вами рядом. Какого цвета глаза у этих людей? Вы точно знаете ответ, но не знаете его смысла. Предлагаю задуматься о мироустройстве и истинных ценностях, смотря через призму жизни героев этого романа.Сия не знала, что может произойти, если оставить врага в живых, пока не встретила Вэса…


Шептунья

Легко ли быть не такой как все? Безусловно, если твои магические силы вызывают восхищение, страх или любые другие сильные эмоции. Но если это всего лишь непонятная смесь странностей? Что делать? И как быть, если родной отец вдруг «продаёт» пугающему вампиру, совершенно не интересуясь твоим мнением? Быть женой ненавистного существа или же попытаться скрыться, устроив всем незабываемое прощание?


Mysteria alchemia

Масла Арсеника, амальгама серебра, щепотка соли Луны, пепел Тартара, тигли, реторты, песчаная баня – вот что требуется для эликсира вечной жизни. И ещё - некий мистический компонент. В поисках этого загадочного компонента изучающая секреты алхимии леди Сарейя обращается за помощью к лорду Россеру, которого молва почитает за чернокнижника.


Послание в бутылке. Стихи

Данная книга содержит избранные произведения поэтессы за период 2007—2016 гг. Это философская, любовная, пейзажная лирика, проникнутая трепетным отношением к природе, восхищением красотой человеческой души.


Радио ненависти

Вы только это послушайте. Даю слово, оно снесет вам голову. Это чистый героин среди радио. Лучше, чем поход к мозгоправу. Гнев и ярость в своем истинном обличье. Вся правда наружу, пришло время снять розовые очки. Правда есть и побочные эффекты. Возможны небольшие приступы суицида. Иногда возникает желание раскроить кому-нибудь череп. Поэтому слабакам слушать не рекомендуются. Всем остальным предлагаю расслабиться, сделать по громче. Впереди только хорошая музыка и поток неистовой и настоящей ненависти. Ведь мы ненавидим даже то, что вы любите…