Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли - [88]

Лекция 15. Долгосрочная терапия пустого усилия, продолжение. Роль мировоззрения. Долг и желание. Изучение характеров. Пустые усилия в личной истории. Заключение.

3) Работа с мировоззрением.

Пустые усилия, как мы с вами говорили, связаны с верой в прямой волевой самоконтроль. В краткосрочной ТПУ нам в принципе не требуется отнимать у пациента эту веру или ограничивать ее. Там достаточно дать человеку возможность убедиться, что его прямые самоприказы не работают в конкретной ситуации, в той, с которой связаны его субъективно–избыточные эмоции. В долгосрочной терапии у нас есть задача в профилактических целях именно устранить или существенно ограничить веру в способность прямым усилием воли управлять собственными душевными движениями. Иначе эта установка будет способствовать возникновению новых и новых пустых усилий. Очень желательно от такой убежденности отказаться хотя бы на рациональном уровне. И это – выход уже на мировоззренческий уровень, на уровень личной философии–идеологии. Существуют мировоззренческие системы, личные философии, содержащие в своей структуре предрасположенность к вере в прямой волевой самоконтроль, и системы, веру такую отрицающие. Первые, стало быть, предрасполагают своих адептов к возникновению пустых усилий. Вторые, наоборот, от пустых усилий защищают. Можно поэтому говорить, что кроме генетической предрасположенности к фиксации на пустых усилиях есть еще и «мировоззренческая предрасположенность». Если наш пациент будет жить в системе, предотвращающей пустые усилия на идеологическом уровне, это, естественно, будет способствовать его прогрессу в терапии. С этой точки зрения нас прежде всего интересуют мировоззренческие системы, так или иначе затрагивающие тему «самосовершенствования», тему внутренней трансформации. Нас интересует то, какую роль в таких системах самосовершенствования, в движении к благу, к духовному развитию, или просто к счастью играют прямые волевые самоприказы.

И тут мы находим очень важный момент. Оказывается, что, рассматривая, древние, проверенные временем и традицией религиозные системы с этой точки зрения, мы видим, что здесь внутренняя трансформация, преображение человека осуществляется совсем не благодаря прямому волевому самоконтролю. Призывы к насилию над собственными душевными движениями, самое большее, играют воодушевляющую роль, но отнюдь не являются здесь руководством к действию. Системы эти добиваются своих целей через изменение внешних и внутренних стимулов, действующих на человека, через модификацию когнитивного содержания его переживаний и обстоятельств, в которых они происходят, при помощи разнообразных упражнений и тренировок, посредством внешней активации особых состояний сознания, через обращение к помощи высших сил и т.д. Все это, в свою очередь, требует времени и конкретных, алгоритмизированных действий, то есть работы над собой, которой можно научить, а не пустого напряжения и прямого волевого влияния на свои переживания. Религиозные институты в своих догматических и канонических предпосылках, так или иначе, сдерживают установку на прямой волевой самоконтроль, или, во всяком случае, сильно смягчают ее влияние на душевную (духовную) жизнь. В этом смысле духовные практики несут в себе «противоядия» против попыток совершать пустые усилия. Давайте посмотрим, какое место занимает вера в прямой волевой самоконтроль в православном христианстве и в буддизме.

В православном христианстве способность человека прямо контролировать свои мысли и чувства (в философском и богословском смысле эта способность называется свободой воли) признается. Разумеется, если есть Бог, Который свободен по определению, существо, созданное по Его образу и подобию, тоже должно быть свободно. Но свобода воли здесь покорежена первородным грехом, совсем не велика и «остаточна» по сравнению с той свободой, которой обладал Адам до грехопадения. Подлинная свобода воли возможно только в Боге, от Которого человек в его нынешнем состоянии отпал и, как следствие попал в рабство страстям. Слабость, неполноценность падшей человеческой воли выражается в том, что человек не способен двигаться к Благу, опираясь исключительно на свои силы. Возникшее в V веке учение Пелагия, высказывавшего противоположную точку, зрения было отвергнуто Церковью. Пелагий учил, что человек рождается свободным от первородного греха, с неиспорченной грехом волей и может самостоятельно развиваться нравственно, своими силами двигаться к Добру, опираясь на Христа просто как на моральный пример. Это не православная точка зрения. В православии духовно–нравственное развитие, хотя и требует участия человеческой воли, но возможно только при условии благодатной помощи свыше. Человек может повернуться к Богу или отвернуться от Него, он может быть со–работником Бога, или не быть им, но он не способен духовно возрастать сам по себе, без живой помощи Всевышнего, без стяжания Благодати Святого Духа. «Без Бога мы ничего не можем» – говорят православные. «С Божьей помощью…» – частый ответ христиан на высказывание похвалы или надежды в их адрес. «С Богом!» – обычное христианское напутствие. «Душа и Бог – вот и весь монах» – говорит монастырская присказка. Христианское «умное делание» состоит в распознавании и отсечении греховных помыслов, но отсечение это производиться не только и не просто усилием воли, а с помощью молитвы, то есть путем вхождения в синергийное общение с Творцом. При этом главная добродетель христианина – смирение – требует сведения внутреннего восприятия роли собственных волевых усилий в достижении своих успехов к ничтожной, стремящейся к нулю величине, и, соответственно, восприятия благодатной помощи как незаслуженного дара. Смирение – ясное осознание своих грехов и собственного бессилия в самостоятельной борьбе с ними. Как говорит св. Феофан Затворник: «Преуспеяние в духовной жизни означается все большим и большим сознанием своей негодности». Первая из евангельских заповедей блаженства гласит: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (Мф. 5,3). Эта «нищета духа» должна, по словам митр. Филарета Московского употребляться на то, «чтобы оставлять надежду на себя и через молитву о помощи переходить к надежде на Бога». Именно потому, что воля человеческая ограничена, каждый человек имеет свою меру в духовной жизни. Старец Силуан Афонский говорит: «Надо понуждать себя на добро, но умеренно, и знать свою меру». Превышение этой меры мешает духовной жизни, а не помогает: «Кто трудится выше силы своей и понуждает себя на излишний труд, у того образуется естественное уныние от бессилия телесного…» (преп. Варсонофий Великий и Иоанн). Поэтому так важно христианину в духовной жизни иметь опытного наставника, способного эту меру определить.