Терапия - [16]

Но Альберт пропал.

Как Жози.

Когда на восемнадцатый день бесплодных поисков он вернулся домой с намерением открыть новую бутылку, перед дверью его ждала Изабель с письмом в руке. Это было предложение об интервью для «Бунте».

— Доктор Ларенц?

Вопрос резко оборвал его воспоминания. Он испуганно вскочил, ударившись правым коленом о письменный стол, и одновременно поперхнулся и закашлялся.

— Я вновь должна перед вами извиниться, — сказала Анна, которая невозмутимо стояла позади него, не делая ни малейшей попытки ему помочь. — Не хотела вас пугать, но я постучала, а дверь оказалась открыта.

Виктор понимающе кивнул, хотя был уверен в том, что запирал входную дверь. Он провел рукой по лицу и обнаружил, что на лбу выступил пот.

— Вы выглядите хуже, чем вчера. Пожалуй, я пойду.

Виктор заметил на себе очень внимательный взгляд Анны и понял, что до сих пор ничего не сказал.

— Нет. — Голос прозвучал громче, чем Виктор рассчитывал.

Анна наклонила голову, словно не поняла его слов.

— Нет, — повторил Виктор, — в этом нет необходимости. Прошу вас, садитесь. Очень хорошо, что вы пришли. У меня есть ряд вопросов.

Глава 12

Сняв шарф и пальто, Анна вновь удобно устроилась на диване. Виктор остался у стола. Он сделал вид, что ищет в компьютере какие-то записи по ее случаю. На самом деле вся важная информация хранилась в его собственной памяти, и ему хотелось чуть оттянуть время, чтобы прийти в себя перед разговором.

Он немного успокоился, но понимал, что нужно максимально сосредоточиться, чтобы следить за сегодняшним рассказом. Он чувствовал себя как после бессонной ночи: его мучили бессилие, опустошенность, сонливость. Вдобавок головная боль, гнездившаяся в затылке, раскидывала свои щупальца по всей голове. Стиснув пульсирующие виски, Виктор посмотрел на море.

Вздымающиеся волны были цвета иссиня-черных чернил. Они выглядели угрожающе. Чем сильнее сгущались облака, тем темнее становились волны. Видимость была не более двух морских миль, и горизонт с каждой минутой подбирался все ближе к острову.

В отражении в окне Виктор заметил, как Анна налила себе чай и приготовилась к беседе. Он развернул к ней кресло, стоявшее у письменного стола, и заговорил:

— Давайте продолжим с того места, где мы вчера прервались.

— Хорошо.

Когда она поднесла тонкую чашку к губам, Виктор задумался, останется ли на мейсеновском фарфоре отпечаток ее светло-красной помады.

— Вы сказали, что Шарлотта убежала из дома, не предупредив об этом родителей?

— Да.

Жози так никогда не поступила бы. Виктор всю ночь думал над этой возможностью и в конце концов решил, что исчезновение дочери не может объясняться столь банальной причиной. Она не была бунтаркой.

— Шарлотта покинула отчий дом, чтобы отыскать причину своего недуга, — сказала Анна. — Это содержание книги с первой по двадцать третью страницу. Болезнь, недоумение врачей и побег. Я дошла до этого места, но больше не написала ни строчки.

— Да, вы об этом вчера говорили. И что послужило этому виной?

— Ответ банален: я попросту не знала, как закончить историю. Я сохранила начало текста в компьютере и вскоре забыла про него.

— До того момента, пока Шарлотта не воплотилась в жизни.

— Именно так. И это было ужасно. Как вы знаете, у меня и раньше были шизофренические «звоночки». Я видела ненастоящие цвета, слышала голоса и звуки, но Шарлотта оказалась венцом. Из всех персонажей моих книг она была самым реальным видением.

Чересчур реальна?

Глотнув чаю, Виктор отметил, что простуда поразила вкусовые рецепторы. Он не понимал, то ли чай горчил, то ли это горечь от капель в нос.

— Итак, вы сказали, что Шарлотту чуть не переехала машина.

— Да, в этот момент я ее впервые увидела.

— И затем вы ушли с ней вместе?

— Наоборот, — покачала головой Анна, — не я ушла с Шарлоттой, а она меня попросила пойти вместе с ней.

— Почему?

— Она захотела, чтобы я дописала ее роман. Она спросила дословно вот что: «Почему есть только две главы? Что будет дальше? Я не хочу навечно остаться больной».

— Значит, ваш собственный персонаж призвал вас закончить книгу?

— Да. Я сказала Шарлотте всю правду. Я ничего не могу для нее сделать, потому что не знаю, как эта история должна развиваться.

— Как она на это отреагировала?

— Она взяла меня за руку и сказала: «Пойдем, я помогу тебе. Я покажу тебе то место, где все началось. Может, тогда ты придумаешь конец нашей истории».

Нашей истории?

— И что это было за место?

— Не знаю, где-то под Берлином. Я едва помню нашу поездку.

— Расскажите подробно все, что помните, — попросил Виктор.

— Мы поехали на моей машине по шоссе на запад. Только не спрашивайте, где мы сворачивали и какие были указатели. Но я хорошо помню, что Шарлотта пристегнулась. Представляете себе? Я запомнила, что призрак, порождение моего воображения, выполнял правила.

«Да, представляю это себе. Жози была хорошо воспитана. Заслуга Изабель».

— Как долго вы ехали?

— Чуть больше часа. Мы проехали через какой-то большой населенный пункт. По-моему, это было старое русское поселение.

Виктор сжался, как в кресле зубного врача.

— Кажется, на возвышении в лесу стояла русская православная церковь. Мы проехали мимо, потом через мост, по проселочной дороге и вскоре свернули на укрепленную лесную дорогу.