Код цвета. Небесный голубой, газетный желтый, королевский фиолетовый и другие оттенки в культурной истории цвета
Сколько цветов у радуги? На Западе мы видим семь, китайцы видят пять, а у племени пирахан в Амазонии вообще нет слов для обозначения спектра. Цвет ― это не то, что мы видим, это то, как мы о нем думаем. Пол Симпсон исследует, как одиннадцать ключевых цветов формируют эволюцию человечества как вида и влияют на политику и культуру. В его книге поднимаются такие вопросы, как «смена пола» розового цвета, ядовитый потенциал зеленого, сомнительная репутация желтого, королевская принадлежность фиолетового и то, как оранжевый повлиял на власть в Европе. Рассказывая о цвете и актерах, художниках, химиках, композиторах, дантистах, диктаторах, модельерах, кинематографистах, богах, музыкантах, мистиках, физиках, поэтах и шарлатанах, эта книга меняет наши представления о спектре.
| Жанр: | Искусство и Дизайн |
| Серии: | Страшно интересно , МИФ Культура |
| Всего страниц: | 85 |
| ISBN: | 9785001954064 |
| Год издания: | 2022 |
| Формат: | Полный |
Код цвета. Небесный голубой, газетный желтый, королевский фиолетовый и другие оттенки в культурной истории цвета читать онлайн бесплатно
Информация от издательства
Оригинальное название:
The Colour Code. Why We See Red, Feel Blue and Go Green
Научные редакторы Мария Лисичникова, Азат Гизатулин
На русском языке публикуется впервые
Симпсон, Пол
Код цвета. Небесный голубой, газетный желтый, королевский фиолетовый и другие оттенки в культурной истории цвета / Пол Симпсон; пер. с англ. И. Матвеевой; науч. ред. М. Лисичникова, А. Гизатулин. — Москва: Манн, Иванов и Фербер, 2022. — (Страшно интересно).
ISBN 978-5-00195-406-4
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Copyright © Paul Simpson, 2021
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2022
Введение
Цвет является средством, которым можно непосредственно влиять на душу. Цвет — это клавиш; глаз — молоточек; душа — многострунный рояль[1].
Василий Кандинский
Сколько цветов у радуги? С тех пор как Исаак Ньютон кодифицировал спектр, ответ очевиден — семь: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый, по первым буквам которых составлен акростих «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Однако Аристотель в своем трактате «Метеорологика» предположил, что в радуге всего три основных цвета: красный, зеленый и фиолетовый. Появление желтого, утверждал Аристотель, было просто эффектом контраста красного и зеленого. По мнению антропологов, для проживающих в Амазонии племен пирахан и кандоши, в языке которых нет конкретных терминов для обозначения цветов, в радуге только два тона: более темный (холодный) и более светлый (теплый). На самом деле в радуге нет определенного числа цветов, потому что каждый цвет незаметно переходит в другой. Когда мы даем названия цветам, мы устанавливаем порядок в той небольшой части электромагнитного спектра, которую называем видимым светом (это волны длиной приблизительно от 400 до 740 нанометров).
Возможно, Ньютон (признававший, что его «собственные глаза не слишком хорошо различают цвета») решил, что семь — правильное число потому, что обратил внимание на давнюю традицию выделения групп из семи предметов (семь дней в неделе, семь чудес света, семь нот в музыкальной гамме, семь свободных искусств и т. д.).
В монографии «Оптика» (1704) Ньютон разделил цвета на основные (красный, синий и желтый), вторичные (зеленый, оранжевый и фиолетовый) и третичные (цвета, названия которых пишутся через дефис). Смешивая основные цвета, можно создать любой другой цвет. Своими экспериментами Ньютон доказал, что белый свет можно разложить на чистые «призматические» цвета (цвета радуги), а затем объединить их и снова получить белый свет. И вот какой вывод сделал ученый: «Если бы солнечный свет состоял из одного только сорта лучей, во всем мире был бы только один цвет»[2].
Взгляды Ньютона разделяли далеко не все. Джон Китс, как известно, сетовал на то, что Ньютон «разрушил поэзию радуги, сведя ее к призме», а немецкий поэт и естествоиспытатель Иоганн Вольфганг фон Гёте в своей книге «Учение о цвете» (1810) горячо отстаивал точку зрения, что цвет — это нечто субъективное, а не чисто научное явление. Цвет, утверждал Гёте, возникает как результат взаимодействия между физическим поведением света и аппаратом, с помощью которого мы его воспринимаем. В соответствии с этим Гёте разделил спектр на улучшающие жизнь «положительные» цвета (желтый, желто-красный) и вызывающие тревогу «отрицательные» (синий, фиолетовый и сине-зеленый). Философ Людвиг Витгенштейн заметил: «На самом деле Гёте искал не физиологическую, а психологическую теорию цвета».
>Симметричное цветовое колесо Гёте с «взаимно вызванными цветами». 1810
Упорство, с которым Гёте настаивал на эмоциональной силе цвета, вдохновило Уильяма Тёрнера, который назвал свою картину «Свет и цвет (теория Гёте). Утро после потопа. Моисей пишет Книгу Бытия» (1843). Со временем идеи Гёте подхватили самые разные художники, в том числе Винсент Ван Гог, Казимир Малевич, Василий Кандинский (чья книга «О духовном в искусстве» написана под влиянием Гёте) и Марк Ротко. Можно сказать, что Гёте, особо отмечавший субъективность визуального восприятия, был предшественником таких мыслителей, как французский историк культуры Мишель Пастуро, автор серии великолепных книг о цвете. Мы смотрим на мир сквозь призму более сложную, чем призма Ньютона. Эмоции, культурная среда, возраст, пол, религиозная принадлежность, политические взгляды, спортивные предпочтения и личный жизненный опыт — все это играет свою роль в нашем видении окружающего мира. Выражаясь словами Пастуро, «цвет — это прежде всего социальная конструкция».
Размышления Гёте о контрастных, взаимодополняющих и переходящих один в другой цветах получили научное обоснование в трудах французского химика Мишеля Эжена Шеврёля. В 1824 году ему было поручено возродить парижскую мануфактуру Гобеленов. Покупатели жаловались, что цвета изделий слишком тусклые и серые. Изучив использовавшиеся красители и убедившись, что они такие же яркие, как и у других производителей, Шеврёль пришел к выводу, что проблема не химического, а оптического свойства: кажущаяся тусклость была вызвана тем, как цвета взаимодействовали друг с другом. Шеврёль сформулировал теорию одновременного цветового контраста и описал ее в книге «О законе одновременного контраста цветов» (1839), где проанализировал, каким образом на интенсивность цвета влияют соседние с ним цвета. Объединив все цвета видимого спектра в круг, Шеврёль показал, что взаимодополняющие цвета — они занимают противоположные положения на цветовом круге — дают в сочетании друг с другом больший визуальный эффект.
