Тепло его объятий - [18]

– В горах всегда чувствуешь себя немного другим, – говорил он. – Тут все видится четче, ярче. – Пригубив ароматного горячего вина, он улыбнулся. – И тут есть ты.

Римма улыбнулась в ответ. Душа ее пела. Она давно забыла, какой можно быть счастливой.

– Жаль, что мы тогда расстались, – продолжал Дима, держа стакан на отлете. – Мне было так больно, когда ты меня бросила.

– Я не бросала. Просто так сложилось…

– Не оправдывайся, не надо, – перебил он. – Что было, то прошло. А что будет…

Он не договорил. Любые слова покажутся сейчас лишними. Они просто улыбнулись друг другу и, взявшись за руки, неспешно побрели к отелю. Римма не думала о том, что их могут увидеть. Она вообще ни о чем не думала. Только чувствовала – сердцем, кожей, всем своим естеством. Она уже и не помнила, когда ее сердце так сладко замирало от простого прикосновения. Это было безмятежное, почти сказочное состояние. Но тут в мозгу зазвучал тревожный сигнал, постепенно разрушая иллюзию.

Они приблизились к территории отеля, и Римма поспешно забрала свою руку у Димы.

Увидев ухмылку на его лице, она нахмурилась.

– Напоминаю, что я замужем, – произнесла она, чеканя каждый слог.

– Я помню, – кивнул Дима.

Его очередная ухмылка вызвала у Риммы обиду, но уже не за себя, а за мужа. Глеб послушно сидел в номере, не подозревая, что ему наставляют рога.

– Послушай, то, что происходит между нами, – не более чем курортный роман, – отбарабанила Римма, в такт словам тыча Диме в грудь указательным пальцем. – Я люблю мужа. Через несколько дней улечу с ним домой. Так что прошу, не делай впредь такого выражения лица.

– Какого? – осведомился Дима, гася улыбку, но не до конца.

– Победителя, – уточнила она.

– Как скажешь. Но я тебе тоже кое-что поведаю. – Дима повернулся к Римме в пол-оборота и посмотрел куда-то вдаль. – Хочу, чтобы ты знала: я никогда не забывал о тебе. Я прекрасно понимал, что ты стыдишься моей бедности и рано или поздно у тебя появится другой. Но я мечтал, что когда-нибудь разбогатею и ты станешь моей. Знаешь почему? – Он повернулся к Римме и уже вполне серьезно посмотрел ей в глаза. – Потому что мы по-настоящему любили друг друга. Разве нет? – Не дождавшись ответа, он продолжил севшим голосом: – Мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой. И что бы ты ни говорила… – он замолчал, чтобы унять дрожь в голосе, – но эти дни особенные, и мне их никогда не забыть.

В его глазах блеснули слезы, и он крепко обнял Римму. Гладя ее по волосам, он покрывал поцелуями ее лицо и шептал на ухо бессвязные слова любви. Растрогавшись, она тоже заплакала. Ее сердце больше не могло вынести того, что на него взвалили: чувство вины, внезапное счастье, боль – чужая и собственная.

Вырвавшись, словно птица, из Диминых объятий, она побежала прочь и скрылась в отеле.

* * *

Римма вернулась в номер, лишь когда полностью успокоилась. Но, зайдя в комнату, где лежал муж, она почувствовала себя мошкой под стеклом всевидящего микроскопа. Она не помнила, чтобы прежде Глеб когда-нибудь так смотрел на нее. У него появился какой-то новый взгляд, который, словно рентген, проникал в ее душу и мысли.

Скукожившись, Римма опустилась на кровать рядом с Глебом, который лежал, уставившись в телевизор.

На экране красивая девушка, старательно пытаясь справиться с модуляцией[3], пела о любви. Выглядело фальшиво. Что могла знать эта поп-дива о любви?

Вероятно, Глеб подумал о том же, потому что тут же переключился на теннисный турнир.

Римма нежно поцеловала мужа в лоб, взъерошила рукой его волосы.

– Как провел день? – спросила она. – Сильно скучал?

– Здесь столько спортивных каналов, что скучать просто некогда. – Глеб посмотрел на Римму и странно улыбнулся. – А ты как провела время? Надеюсь, хорошо?

– Очень, – кивнула Римма, опустив глаза. – Сегодня чудесная погода. – Ее лицо просветлело. – Может быть, тебе стоит прогуляться? Ты совсем бледным стал.

– Пожалуй, уже не сегодня.

Римма кивнула и перевела взгляд на экран, где вместо тенниса показывали соревнования по плаванию. Потом был футбол, затем опять теннис.

Супруги молчали не меньше четверти часа, пока Римма не поднялась с кровати и не подошла к окну.

– Тебе же скучно, – нарушил тишину Глеб. – Сходи куда-нибудь.

– Ты прав, – обрадовалась Римма. – Наверное, пойду на массаж. Глупо не пользоваться такой возможностью.

Глеб только улыбнулся в ответ.

Как показалось Римме, странно улыбнулся.

* * *

Кляня себя за то, что заварила такую кашу, Римма спускалась на лифте вниз.

«Учитывая, что я десять лет хранила верность мужу, – размышляла она, грустно усмехаясь, – нужно было сильно постараться, чтобы в недельном отпуске завести себе любовника. Выходит, это судьба?»

В лифте играла приятная музыка, Римма почувствовала спокойствие. Она искренне надеялась, что во время массажа ей удастся навести порядок в своей голове и разобраться в происходящем. Приблизившись к двери в кабинет, она взялась за ручку и замерла.

«Черт возьми, кому я лгу? – подумала она с досадой. – Самой себе? Я же хочу совсем другого, а не массажа!»

Через мгновение, злясь на себя и одновременно ликуя, Римма помчалась к лифту. Лифт оказался занят, но у Риммы не было сил ждать его. Задыхаясь, она понеслась вверх по лестнице.