Теория бессмертия - [11]
Естественно, что при одном нескромном слове, при одном нетвёрдом шаге любого из них — мерзкий скандал мог разразиться с необычайной беспощадностью…. Поэтому им нужно было срочно договариваться.
Однако циничность и вероломство, с каким надругались над лучшими чувствами прелестной женщины, её близкая подруга и любовник: эти два похотливых идиота — не объяснялись никакой логикой.
Но сейчас существенно было то, что Светлана Адамовна сидела на высоком крутящемся кресле возле фотоувеличителя, Вася Сиверин на обычном стуле, за письменным столом, а Валя съёжилась в старом продавленном кресле, втиснутым между тем же письменным столом и сушильным шкафом для негативов…
И получалось, что каждый обозначал собою вершину равнобедренного треугольника, а уравновешивала персоны грязная пепельница на самом крае стола — она находилась на одинаковом расстоянии от всех.
Когда у Светланы на сигарете нагорал пепел, Светлана Адамовна тянулась к столу, на краю которого стояла пепельница, до пепельницы не доставала, но стряхивала, и пепел сыпался на пол…
Вася Сиверин на это не реагировал. Он, бывало, не морщился даже тогда, когда в лучшие времена, будучи в хорошем настроении, Светлана Адамовна стряхивала пепел со своей сигареты ему в проявители или в фиксаж…
Но сейчас фокус был в том, что каждый раз, когда Светлана Адамовна тянулась к пепельнице, её узкая и короткая юбка, как назло, задиралась всё сильней и сильней, демонстрируя собеседникам убийственной красоты ноги в очень дорогих чулках четвёртого размера
Со злобой и наслаждением Светлана Адамовна наблюдала, как Вася Сиверин всё-таки невольными взорами уже ласкал её ножки, а Валя страдала от страха и ревности, бросала то возмущённые, то умоляющие взгляды на неё и на Василия.
Решив, категорически избавиться от чар этих прелестных ножек, Сиверин взял со стола лампочку и стал крутить её в руках, стараясь, что-то в ней разглядывать.
— Ненавижу лампочку!
Выдохнула с дымом Светлана Адамовна. Сиверин с удивлением посмотрел на неё и спрятал лампочку в ящик стола.
— Ты же знаешь, Василий, что я живу на улице Весенней…. Именно в том доме, где весь первый этаж занят универсамом. Поэтому на площадках первых этажей у нас нет квартир. Так вот… Представь себе: я вхожу в свой подъезд, а на этой первой глухой площадке перегорела лампочка. Это отвратительно и ужасно… Я каждый раз боюсь быть изнасилованной.
Светлана Адамовна затянулась сигаретой, откинулась на спинку крутящегося кресла, немножко раздвинула ноги и с силой упёрлась каблучками итальянских туфелек в линолеум, так чтобы мышцы на её бёдрах обнаружились… Она томно посмотрела в потолок, провожая взглядом струйку дыма: «Любуйся, сволочь, на мои новые французские трусики!»
Сиверин тоже поперхнулся дымом от своей сигареты и закашлялся. Светлана Адамовна с сочувствием подождала, когда он придёт в себя, потом продолжила:
— Ну, так вот. Вы теперь уже сами понимаете, что мозолить на работе друг другу глаза нам не стоит. Мало ли чем это может закончиться. Мне будет больно видеть моих бывших друзей, так подло и безжалостно растоптавших мою любовь и дружбу — вам стыдно. Я хоть сейчас могу написать заявление и уйти из газеты. Но, прикиньте, каким результатом обернётся для вас моё увольнение. Ночь вам на раздумье. Какое решение завтра примете — так и поступайте. Флаг вам в руки.
Светлана Адамовна неожиданно для себя всхлипнула, задохнулась собой, но перевела дыханье.
В десятый уже за сегодня раз. Она, мысленно прощалась и отрекалась… Она сама, откровенно и пристально, напоследок осмотрела своего бывшего любовника.
Её взгляд невольно задержался на брючном ремне, на котором, как стручок, нелепо корчился пустой чехольчик от складного швейцарского ножа.
Боже мой… Как давно это было! Да, нет… Прошлым летом, вдвоём, на её даче. Всё было тайно, целомудренно, эгоистично, и роскошно…
Светлана Адамовна всю ночь праздновала день рождения своего любовника потом, ещё, подарила ему под утро дорогой швейцарский нож с рисунком на лезвии. Василию подарок очень понравился и он почти никогда с ножом не расставался, — носил его в специальном кожаном чехольчике на брючном ремне.
А вот сегодня утром, выходя из кабинета главного редактора, Светлана Адамовна с удивлением заметила, что её лучшая подруга Валечка сидит в приёмной и точит карандаши Васиным ножиком…
А дальше, оказалось, что для Светланы Адамовны, также как и заурядному экстрасенсу, овладеть высшей истиной было совсем нетрудно, потому что таинственное «озарение», в сущности, представляет собой нечто совершенно обыденное и простое.
Максимум, потребовалось ещё два часа, чтобы узнать абсолютно всё… И, ещё, если учесть удивительную способность Светланы Адамовны не рыскать, а сразу находить главное, минуя всякие промежуточные этапы журналистских расследований, то к концу дня она сразу вышла на уровень решения ситуационной задачи.
А вот теперь. Они сидят в этой фотолаборатории и курят, как заведённые… И их медленные движения не имеют ничего общего с покаянностью или покорностью! Никаких мыслей и никаких чувств в их глазах и на их пошлых мордашках. Будто бы и не звучал сейчас в этой прокуренной комнате её печальный бесцветный голос… Конечно, можно было бы всё простить Василию. Хватило бы для утоления жажды мести и для одной Валечки….
Действие небольшой повести воронежского писателя Валерия Баранова «Жили-были други прадеды» переносит читателя и в дореволюционный период, и в дни Великой отечественной войны, и в советские годы застоя. Обращаясь к памятным страницам своей семьи, писатель создал очень ёмкое по времени действия произведение, важнейшей мыслью которого является историческая и родовая преемственность поколений. Автор призывает не забывать, что в нашей стране почти каждая семья была причастна к военным кампаниям двадцатого века, и что защищать свою Отчизну — дело чести всех её сынов.Книга продолжает серию «Воронежские писатели: век XXI», издаваемую правлением Воронежского отделения Союза писателей России, которая представляет довольно обширный пласт воронежской литературы начала двадцать первого столетия.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.