Тео Носик и Генерал - [41]

Генерал осторожно прокрался вдоль кустарника и вылез через заросли на бывший пустырь. Здесь царила тишина, кругом — ни души. Загадочно. Он обошел барак. «С другой стороны войти, пожалуй, безопасней».

Ага! Из одного окна падает яркий свет.

Генерал тотчас бросился на землю и по-пластунски пополз к окну. Осторожно приподнявшись, он сквозь щель между занавесками заглянул в барак. Но тут же снова пригнулся.

Нет, это невероятно! За столом сидели человек десять мальчишек и девчонок и к чему-то напряженно прислушивались. Ни звука не доносилось до Генерала. Но он совершенно отчетливо разглядел Штрекенбаха, и Митшлиха, и Пингвина. Они тоже сидели в общем кругу и делали вид, что никакого Генерала знать не знают. «Может, я не заметил фрау Хёфлих?» — подумал Генерал.

Он снова поднял голову и стал разглядывать ребят сквозь щель в занавеске. Нет, ребята были одни… Они уставились в какую-то точку на столе, которую Генерал разглядеть не мог. Он даже приподнялся на цыпочки. Но ему загораживала чья-то спина. Ага, не чья-то, а Носика. А что это у него на голове? Наушники? Неужели у них настоящий приемник? Значит, Пингвин не выдумал?

Генерал отполз немного назад и взглянул на крышу. Верно! Там есть что-то вроде антенны. Или их две?

Смеются!

Он быстро пригнулся. Неужели они его узнали?

Но все было спокойно. Никто не выскочил из барака. Генерал не спеша поднялся и сунул руки в карманы. Ребята в бараке весело смеялись. Но Генералу этот смех казался ироническим, мало того — презрительным. Ведь даже Герберт его покинул! Чертовски горько было у него на душе, когда он пошел обратно через пустырь. Есть там у них сигнализация, нет ли ее — теперь ему все безразлично. И мысли о мести куда-то улетучились. Никого у него не осталось. Тех, кто в бараке, он и знать не хочет. Да ну их всех! Он покажет им, что такое презрение. Ни единого слова не сорвется с его губ.

Вот он уже у прохода в изгороди, оглянулся назад. Попробовал покачаться на крышке люка. Но и это не удалось. Может, они убрали крышку, а люк засыпали? Все здесь теперь изменилось. «Хорошо еще, что темно, — подумал он, — глаза б мои не смотрели на их дурацкий садочек».

Он сплюнул. Но тут услышал новый взрыв смеха. Неожиданно в нем поднялась волна бешеной злобы. Он поискал было камень побольше, но подходящего не нашлось. Нотой прислонился к изгороди. И наконец принял решение:

«Пойду туда. Просто толкну дверь и выскажу все, что я о них думаю. Пусть не воображают, что Генерал струсил. Это я-то струсил? Ха! Пусть их хоть сотня набежит. Тысяча!»

Он с такой быстротой пустился бежать назад, словно боялся раздумать.

В сенях барака хоть глаз выколи. Генерал ощупью пробирался вперед среди каких-то чанов и ведер. С командного пункта донесся слабый писк. Потом чей-то шепот. У двери Генерал на секунду остановился. «Сейчас ка-ак захохочу — у них от страха все поджилки затрясутся», — подумал он. И тут…

И тут он нажал ручку и толкнул дверь.

Но в то же мгновение замер от ужаса. Справа, у окна, сидел… лейтенант. С улицы его видно не было, так как сидел он в углу.

Генерал буквально застыл на месте. Чего-чего, а этого он никак не ожидал. Он все еще сжимал ручку двери. Мальчишки и девчонки вокруг стола оглянулись. И приветливо заулыбались.

— А вот и Генерал, — сказала Рената.

Это звучало примерно так: «А вот и последний из могикан». «Ладно, — напряженно стучало в мозгу Генерала, — потом разберемся». Но тут поднялся лейтенант. Он надел фуражку, встал по стойке смирно и приложил руку к козырьку.

— Товарищ Генерал, — сказал он, — докладываю: занятия по радиотехнике кружка «Умелые руки» проводит лейтенант Борнеман. Разрешите продолжать, товарищ Генерал?

Все громко расхохотались. Но на лице Генерала не появилось и тени улыбки. Он сперва побледнел, а потом вдруг сильно покраснел и растерянно пробормотал:

— Здравствуйте.

В ту же минуту все дружно поднялись и хором приветствовали его:

— Здравья же-ла-ем, то-ва-рищ Ге-не-рал!

Лейтенант подошел к нему и, похлопав по плечу, дружелюбно сказал:

— Ну, заходи. Возле меня есть место.

И вот он уже сидит между лейтенантом и Эрикой Лаутеншлегер, которая не переставая болтает ногами, при этом нечаянно попадая ему по щиколотке. Он терпел, терпел да как пихнет ее в бок. И вообще с трудом удержался, чтобы не дать ей как следует. А лейтенант, сняв фуражку и повесив ее на оконный шпингалет, спокойно сел на свое место. Он тоже делал вид, будто они давно уже ждали Генерала. А что тот не отрываясь глядит на его левую руку, он, казалось, вовсе не замечал. Его взгляд устремлен на стол. Теперь и Генерал разглядел, в чем там дело.

На столе перед Носиком стоит жестяной ящичек. Что это? Радиоаппарат без корпуса? Рядом лежит не вмонтированный еще динамик. К стене и к окну бегут от аппарата разные провода. А вот теперь из динамика ясно слышны тихие звуки: «… да… ди… дид… дид…»

— Вот! Вот он опять! — крикнул Пингвин.

— Это сигнал «Добрый вечер», — пояснил лейтенант.

«Чудно́, — подумал Генерал. — Словно бы и не взаправду все это. Ну уж сейчас мне выскажут все. Лейтенант, или Точка, или Носик… Не станут же они делать вид, что ничего не случилось?»