Тень жизни - [8]

— Это ловушка, — сказал Лэтроп. — Не помешало бы вам придумать кое-что получше.

— Ах, доктор, забудьте, — просил Бастер, — Это не ловушка. Картер действительно там.

— Зачем он там? — рявкнул Лэтроп, — Что у Элмера есть против него?

— Он написал книгу… — Бастер замолчал в замешательстве.

— Итак, он написал книгу.

— Послушайте, док, я вам этого не говорил, — заскулил Бастер, — Я не должен был говорить. Вы застигли меня врасплох.

— Тебе бы следовало заставить меня поверить в то, что Чарли там, внизу, дружески общается с Элмером, который ждет меня, чтобы отговорить от этой глупости. Элмер послал тебя для этого.

— Элмер не должен знать, — сообщил Бастер.

Звук шагов прекратился. Башня погрузилась в тишину.

— Я подумаю об этом, — в конце концов сказал Лэтроп. — Но ничего не обещаю. Если бы у меня был робот, который пытался что-то скрыть от меня, я сразу сдал бы его в металлолом.

— Вы не собираетесь спуститься, док?

— Нет, — ответил Лэтроп. — А ты поднимайся. Я жду тебя. У меня наготове оружие. Я не потерплю никаких штучек.

Шаги медленно и неохотно возобновились. Бастер поднимался некоторое время, затем опять остановился.

— Док, — сказал робот.

— Да, в чем дело?

— Вы не причините мне вреда, док. Я должен сейчас привести вас. Элмер не шутит.

— Я тоже, — сказал Лэтроп.

Снова послышалось глухое топанье, которое становилось все ближе и ближе. Ледяные ступени звенели под тяжелой поступью поднимавшегося робота. Грузная масса Бастера, готовая к последнему сражению, выдвинулась на лестничную площадку. Оставалось несколько ступенек, и Бастер замер в ожидании, его кристаллические линзы пристально уставились на человека.

— Итак, ты явился, чтобы забрать меня? — спросил Лэтроп. Он направил на Бастера дуло оружия и довольно усмехнулся.

— Вы должны прийти, док, — ответил Бастер. — Вы обязательно должны прийти.

— Я приду, — сказал Лэтроп, — Но сначала ты расскажешь мне все. Ты сообщишь мне то, что я должен знать.

Поток протеста изливался из электронного мозга Бастера.

— Я не могу! — завопил он, — Я не могу!

Лэтроп направил на него оружие, положил палец на кнопку. Его глаза в свете звезд блестели, словно стальные.

— Почему Элмеру понадобился Чарли? — сурово спросил он. — О чем идет речь в этой книге?

Бастер колебался. И замешательство, которое раздирало его, ощущалось на расстоянии землянином.

— Хорошо, — спокойно сказал Лэтроп — Мне придется поступить с тобой так, как ты заслужил.

— Подождите! — заскулил Бастер, — Я скажу вам!

Его слова и мысли спотыкались друг о друга:

— Доктор Картер сказал, что марсиане, возможно, все еще живы. Элмеру это не нравится. Он не хочет, чтобы кто-нибудь даже думал о том, что они все еще живы.

— Они живы? — резко спросил Лэтроп.

— Да. Да, они все еще живы. Но здесь их нет. Они в каком-то другом месте. Они в другом мире. Они испугались каких-то существ из космоса. Поэтому сделались маленькими. Настолько маленькими, что стали совершенно незаметными. Они рассудили так: когда сюда прибудут злые существа, то пройдут мимо них, даже не догадавшись, что здесь находятся марсиане.

— Значит, существо, которое забрало меня в космос, было марсианином?

— Да, когда они покидают планету, то снова становятся большими, чтобы забирать землян в космос. Чтобы там показать им зло, убедить их, что они не смогут бороться с этим, в надежде, что земляне сделают то же, что и марсиане.

Лэтроп молчал, размышляя, пытаясь привести в порядок мысли в своей голове. Между тем Бастер заметно волновался.

— Но, Бастер, почему они это делают? Почему не позволяют нам узнавать об этих существах, когда мы этого захотим? Почему не дают нам возможность продумать план собственного спадения? Почему они настаивают, чтобы мы пошли по их пути?

— Потому что они знают, что они правы, — ответил Бастер.

Так вот что это было! Пуританский догматизм, который являлся отличительной чертой характера и природы марсианской расы. Теперь Лэтроп знал, что его предположение относительно мотивов Элмера тогда было правильным. Неверный ход мысли, расовая нелогичность, которая отрицала возможность существования множества путей к истине, соединенная, вероятно, со сверхразвитым чувством непоколебимого долга по отношению к братским расам. На Земле тому имелись параллели.

— Назойливые ребята, сующие нос в чужие дела, — заключил Лэтроп.

— Что это значит? — спросил Бастер.

— Забудь, — сказал Лэтроп, — Это не имеет значения. Ты все равно не поймешь.

— Существует многое, — с грустью произнес Бастер, — чего я не понимаю. Возможно, Элмер понимает, но я не думаю, что это так. Эго не беспокоит его. Дело в том, что он — призрак, а я всего лишь робот. Видите ли, он уверен, что прав. Я не могу быть уверен. Мне жаль, что я не могу. Это сделало бы все гораздо проще.

Взглянув на робота, Лэтроп усмехнулся и покрутил оружием.

— Вы, земляне, думаете по-другому, — продолжал Бастер, — Ваш разум гибок. Вы никогда не скажете о каком-нибудь действии, что оно правильно, пока не убедитесь в этом на своем собственном опыте. Вы никогда не скажете, что какая-то вещь невозможна, пока не докажете это. И один верный путь, вы знаете, для вас не является единственно верным. Для вас не имеет значения, как вы что-то делаете, а важен лишь тот факт, что вы что-то сделали.