Тень Желтого дракона - [90]

На следующий день утром сотник с толмачом подъехали к шалашу. Старик ждал их.

— Мои родичи очень боятся, — сказал старик, отдавая сотнику завернутое в грязный лоскут рогожи курево. — Если беки узнают о нашей сделке, нам придется плохо.

— Скоро не будет ни твоих беков, ни ихшида!

— Нет, они засели там крепко, говорят в нашем селе. Им удалось привезти и переправить туда из Румо людей, умеющих копать колодцы!

Толмач перевел слова старика, заменив «Румо» на «Дацинь», как называли Римскую империю ханьцы. Сотник не придал особого значения словам старика. Он был поглощен мыслями о будущих прибылях.

— Не ты один торгуешь с нами. Какой-то важный бек тоже нам помогает. Он укрывается где-то в верховьях этой вашей речки. Продает зерно, масло, шерсть.

— Попадет кто-нибудь из ваших в камышах в руки чакирам и расскажет… Плохо будет тогда мне, не оставят в живых ни меня, ни моих родичей.

— Больше никто не попадется. Наши теперь будут выезжать на прочесывания двумя-тремя сотнями. Мне так сказал вчера наш сяовэй, а он важная персона, может входить в шатер самого цзянцзюня.

Старик вроде бы не обращал внимания на слова сотника. Он с интересом рассматривал несколько полученных медных монет.

— Приноси побольше. Некогда нам возиться с тобой, — сказал сотник.

Переведя эти слова сотника, толмач добавил от себя:

— Про нашу сделку никто не будет знать!

— Да сохранит нас великий Ахурамазда, а вас — ваш бог!

Сотник и толмач, то и дело оглядываясь, скрылись в зарослях.

* * *

Когда стемнело, старик пустился в путь по извивающейся тропинке. На полпути несколько неизвестных окружили его ослицу.

— Куда едешь?

— К себе в село.

— Откуда?

— Из своего шалаша.

— Который под тополем, что ли?

— Да.

— Это не твой шалаш. Мы поставили его там! Как он стал твоим?

— Верно! Вы лучше меня знаете эти места!

— Говори, что ты делал там?

— Рыбачил!

— И все?

— Все.

— Врешь! В тех местах рыскают чинжины! Почему они по тронули тебя?

— Значит, мне повезло.

— Тащи его к атаману. Выходит, птичка важная!

Разбойники приволокли старика к маленькому камышовому, точно такому же, как первый, шалашу. Там горела лучина, и трое уже осматривали вещи старика, доставленные сюда сразу после того, как его остановили. «Да, истинно разбойники, — подумал старик, — я даже не заметил, как они вынули из моего переметного мешка вещи!»

— Это деньги чинжинов! — раздался звучный голос сидящего тут же широкоплечего разбойника.

«Они знают даже их деньги! — мелькнуло в голове старика. — Что же делать? Сказать им, чем я занимаюсь?»

— Твое имя Бургут, сынок?

— Да, отец! Вы даже ночью безошибочно узнали меня.

— Видно по всему, что ты их атаман. Что тебе нужно от меня? Можешь взять все эти вещи и их деньги.

— Нет, отец! Оставьте их у себя. Мы никогда не охотились только за вещами, хотя брали и их. Вы расскажете нам, но скрывая ничего, что вы делаете в этом тугае. Не прикидывайтесь, что не понимаете. Там никто не рыбачит!

— Что вы сами делаете здесь?

— Мы тоже не рыбачим.

— Хорошо, я скажу вам кое-что.

— Почему только кое-что?

— Все, что вам нужно знать, я скажу.

— И так понятно. Ты лазутчик ихшида или ясаулбеги, — сказал Заал, почти ровесник старика. — Под видом торговца ты выведываешь намерения чинжинов.

— Вы проницательны не меньше, чем я!

— Отныне ты будешь заглядывать и в наш шалаш! — повелительно сказал Заал. Дальнейший разговор вел он.

— Значит, это правда, что и вы хотите бить чинжинов? — спросил старик.

— Ты тоже брезгуешь нами?

— Нет! Если бы я был ихшидом, в тот раз не отказал бы вам.

— А не боишься греха? Ведь заутар отверг наше раскаяние!

— Наверное, в душе и заутар сожалеет об этом. Но он не может при всех раскрыть вам свои объятия.

— А ты?

— О моих делах никто ничего не знает.

— Понятно! На месте ихшида или заутара и ты призадумался бы. Но ты все делаешь под покровом ночи, поэтому и не боишься связываться с нами. Ну что ж! Нас устраивает и это.

Старик рассказал разбойникам, что он уже наладил торг с чинжинами, и обещал каждый раз сообщать о появлении в окрестностях вражеского отряда.

— Учтите, — предупредил он под конец, — теперь они будут выезжать двумя-тремя сотнями.

Разбойники показали старику самую короткую тропинку, по которой тот мог до предпоследнего крика петухов добраться в нужное ему место — к выходу из лахма. Там его должен был ждать человек от Кундузбека.

Часть вторая ТИСКИ ПЕРЕВЕРНУТЫ

Глава первая ПОЛЗУЧИЙ ДЕРЕВЯННЫЙ ДОМ

Шли люди… Шли они длинной цепочкой в Аташкаду — Дом Огня помолиться великому Ахурамазде и богу огня и войны Митре, чтоб они даровали гибнущей Давани спасение… В эти тяжелые дни важнее всего было поднять дух защитников осажденного города, и люди жадно ловили слова ободрения и надежды.

— Великий Ахурамазда создал небо и землю, воду и огонь, — начал заутар, сидя на кирпичном помосте, заметно охрипшим за последние дни от бесконечного повторения проповеди голосом. — Он подарил нам благодатную страну Давань. Он дал нам плоть нашу, силу и ум! В нашей воле использовать их для охраны земли, где мы живем. Извечная борьба между Добром и Злом разгоралась в эти дни яростнее обычного! Зло вон там, — показал заутар правой рукой, — за стеной! А Добро в наших душах! — Сделав паузу, он обвел глазами сидящих огнепоклонников, на миг останавливая свой взгляд на каждом лице. — Предки каждого из вас, — продолжал заутар, — похоронены здесь, в Давани. Если мы… если вы отдадите врагу, этим нечистым чинжинам, священную землю, где предки ваши жили и благословляли великого Ахурамазду, чтили священный огонь, зажженный Заратуштрой, отдадите землю-кормилицу вашего рода, землю, которая хранит кости ваших усопших родичей, то их духи будут возмущены вами! Вымрет род ваш, дети ваши! Не будет у них внуков, правнуков! Некому будет вспоминать ни вас, ни ваших предков! А души ваши на небе духи предков прогонят прочь от себя! Единственным обиталищем для ваших душ будет ад, либо они будут без конца метаться в страшной муке между отвергающим их небом и оскверненной врагом землей!