Тень Желтого дракона - [46]

— Похоже, что домой нам больше не вернуться… — вмешался в их разговор другой узник.

— Бегите, я помогу. Потом будем вместе разбойничать.

Пожилые, ослабевшие колодники через силу улыбнулись. Видимо, они вспомнили собственную молодость.

— Как вас зовут, братец? — спросил Рахшанак смельчака.

— Камчи.

— Камчи?! Это вы… тот, что в день свадьбы сына праворучного бека…

— Да, тот самый.

— Я вас видел там, издали. Про вас говорили, что вы первый наездник Давани! Как хорошо, что вы еще и разбойник!

— Потом я все тебе объясню. Ты еще ничего не знаешь.

— Я буду с вами, братец Камчи!

Весь остаток дня узники шли лицом к солнцу. Раскаленный огненный шар извергал на землю жар — словно фыркал пламенем в лица обессиленных невольников. Пожилой человек, который с утра то и дело просил у Рахшанака воды, к вечеру совсем ослабел. Ни ругань, ни угрозы не могли заставить его подняться с земли. Старший ясаул решил заночевать у родников под густыми карагачами.

Ночью больной скончался. Как поступить с трупом? Зороастрийцы не могли просто закопать мертвое тело — это осквернило бы священную землю. Найдется ли поблизости дахьма, где можно было бы отделить кости от тела? Выручил опыт старшего ясаула. Он знал, что впереди на каменной сопке есть дахьма и рядом астадан — костохранилище. Там имеются и могильщики. Но как дотащить до этого места смердящий труп в такую жару? Кто из узников сможет полдня нести на себе этот груз? Труп привязали к спине шедшего рядом с Камчи молодого невольника. Бедняга умолял избавить его от этого, но под плетью ему пришлось тащить на себе мертвого старика. Когда дошли до сопки, сердитый ясаул погнал его вверх по тропинке. Остальные невольники остались под присмотром двух ясаулов внизу на дороге. С большим трудом поднявшись на вершину сопки, молодой невольник снял с себя труп и положил его на ровную плиту с каменной оградой — в дахьму. Теперь им надо было уйти, чтоб прилетели большие птицы и очистили кости от мяса и сухожилий. Но невольник не отходил от края крутого обрыва.

— Ступай вниз! — закричал ясаул.

Тот по-прежнему стоял неподвижно у дахьмы. Ясаул подошел к нему и ударил рукояткой кнута по голове. Молодой невольник, как волк, кинулся на ясаула и вцепился ему в горло. Завязалась борьба. Ясаул выхватил из ножен кинжал и всадил его в бок невольнику. Но было поздно. В тот же миг оба скатились с обрыва в скалистую пропасть. Налетевшие хищные птицы ринулись вниз, к свежим трупам…

Случившееся на сопке видели и невольники, и ясаулы.

— Вот храбрец! — произнес кто-то из узников.

— У него, видимо, не было ни детей, ни жены, — тихо сказал другой.

— Лучше такой конец, чем неволя! — воскликнул третий.

Ясаулы сделали вид, что ничего не слышали, однако насторожились, присмирели и гораздо меньше орудовали кнутами. К вечеру конвой достиг неприступных стен Канда — кента на крутом берегу реки. Утром к группе из Эрши присоединили еще около десятка невольников и всех погнали по дороге в сторону гор. Узнав о том, что случилось накануне, бек Канда увеличил число ясаулов. Перед заходом солнца, когда вокруг еще было светло, невольники оказались в одном из небольших ущелий между отрогов южных гор Давани, названных Джаманчулом. На склоне горы виднелись землянки, крытые хворостом и щебнем.

Надзиратели пересчитали приведенных и сняли с них цепи. Прибывших распределили по землянкам — по двое-трое в каждой. К тому времени солнце уже скрылось. Стемнело.

Рахшанак остался вместе с Камчи. Когда они вдвоем вошли в указанную надзирателем землянку, в темноте раздался хриплый голос:

— Новенькие пришли? Лезьте туда, на камышовый настил. Там сверху положена солома.

Спустя некоторое время в землянку вошли еще несколько человек и тоже повалились на солому.

— Раздают еду! — послышалось снаружи.

Люди, еле волоча ноги, потянулись из землянки.

— Идите и вы, а мне принесет сосед. Он вот здесь, рядом со мной, спит, — сказал больной новичкам.

Им дали по чашке похлебки и по черствой лепешке. Это было даже сверх их ожидания. Они давно не ели горячего и даже не мечтали, что так скоро посчастливится поесть.

Старые обитатели землянки погрузились в мертвый сон. Несмотря на сильную усталость, Камчи и Рахшанак не могли заснуть, оттого что на них, как на свежую добычу, набросились вши и клещи.

— Поскорее убежим отсюда, братец Камчи! Надзирателей здесь не так уж много. И кандалы с вас сняли! — шептал Рахшанак.

— Подожди. День-другой побудем, разузнаем дорогу, А потом обязательно убежим!

— Поскорее бы!

— Потерпи! Возьму тебя в братишки.

— Вижу, вам не спится? — заговорил больной. — Постепенно привыкнете. Мы тоже первые ночи не могли заснуть. Только не вздумайте отсюда бежать, послушайтесь моего совета. Потом поймете почему.

— Почему же? — не унимался Рахшанак.

— Мы же шутим. Просто болтаем, — сказал Камчи и ущипнул Рахшанака.

На рассвете надсмотрщики разбудили всех узников. После утренней еды их ряды потянулись в глубь ущелья, туда, где горы соединялись, образуя крутую теснину. Значит, с той стороны из ущелья нет выхода. Пройдя немного, Камчи и Рахшанак увидели на крутом склоне горы большую дыру. Люди поднимались туда и исчезали в ней. Это был вход в пещеру. Камчи с Рахшанаком последовали за узником, который должен был дать им работу. Он был, по-видимому, старшим в землянке. Сделав несколько шагов в глубь пещеры, они спустились по деревянной висячей лестнице на глубину в три-четыре человеческих роста, потом опять пошли вниз по наклонному проходу, такому низкому, что приходилось пригибать голову. Неожиданно им открылась огромная сводчатая зала. По четырем сторонам ее горели масляные факелы.