Тень Желтого дракона - [142]

— Этим гнусным поступком Нишан свел на нет то, чего мы добились ценой крови десятков тысяч сыновей и дочерей Давани! Ханьцы говорят теперь: «Вот, сын ихшида Давани — заложник у Сына Неба! Страна аргамаков покорена нами! Шэнбины на даваньских конях догонят всех, кто вздумает бежать от них, и оставят далеко позади всех, кто гонится за ними!» Это нужно им, чтобы устрашать соседние и дальние страны и племена. Нишан совершил преступление и против даваньцев, и против соседних народов. Это Зло! Оно укоренилось в Арке! Священный трон Давани надо очистить немедля! Великий Ахурамазда покровительствует вам, беки. Пусть Добро восторжествует над Злом!

Беки бросились в темноту ночного города…

Нишан в эту ночь не мог заснуть, ворочался в постели с боку на бок. Сердце его сжималось от невыносимой боли.

«Значит, моего сына увезли в далекую Чанъань. Теперь всем показывают его как заложника, присланного мной в знак покорности. Позор! Какая судьба его ждет? Его убьют, непременно убьют! Они убьют наследника престола Давани — моего единственного сына. Я уже стар, у меня больше не будет детей. Но, может, это и к лучшему. Некому будет переживать тот позор, который лег на мой род. Весть, что мой сын заложник, наверняка облетела весь Эрши, ее услышали все беки, все жители Давани! Шила в мешке не утаишь. Наверное, беки уже совещаются тайком от меня! А что скажет заутар? Поймет ли меня, поверит ли? Вряд ли…»

Когда разъяренные беки вместе с толпой ясаулов и чавушей ворвались в опочивальню Нишана, он лежал мертвый, схватившись обеими руками за сердце.

Глава третья ВСЕЗНАЮЩИЙ КОНЮХ

Страх и унижение страшнее смерти.

Авиценна

— Я убрал навоз и за тебя, Жэн Чэ. В кормушки подбросил люцерну. Отдай теперь мою лепешку.

— Сегодня ты, градоначальник, работал за меня, чтобы получить спрятанную лепешку. Завтра же будешь кормить коней за нас обоих ради нашей дружбы. Если откажешься, вечером я тебя проучу! В тот раз тебя мало били. Обещаю, что теперь привезу из города не двоих, а пятерых молодцов! Понял?

Жэн Чэ вытащил из охапки сена черствую ячменную лепешку и бросил конюху, которого иронически величал градоначальником. Закоренелый вор, безжалостный и кровожадный, Жэн Чэ, отличившийся в даваньской войне, был освобожден от рабства и оставлен при конюшне Сына Неба, поскольку во время похода научился обращаться с резвыми даваньскими скакунами.

А вот истинного имени того, кого Жэн Чэ звал градоначальником, никто из конюхов Сына Неба не знал и даже не спрашивал. Известно было лишь, что тот из далекой Давани. Но по своей ли воле приехал или его привели сюда — это никого не касается. Кому интересна судьба чужеземного конюха? Только один Жэн Чэ знает, что тот был беком Эрши, главного города Давани, потому и дразнит его прежней должностью.

Вот уже три года этот человек ни разу не слыхал своего имени — Сиртланбек. Хоть бы кто-нибудь назвал его так! Конюхи-чинжины имеют хижины, иногда уходят ночевать к своим женам. Один Сиртланбек день и ночь в конюшне. Здесь его дом, здесь он зарабатывает на хлеб. Неисправимый мерзавец Жэн Чэ — его напарник. В первое время Сиртланбек пробовал защищаться от издевательств Жэн Чэ. Один на один Сиртланбек мог запросто одолеть его, но Жэн Чэ приходили на помощь его друзья из города, такие же пройдохи, как он. И Сиртланбек решил не связываться с мерзавцем. С тех пор Жэн Чэ и вовсе сел ему на шею, унижает и оскорбляет, смешивает с навозом от даваньских коней, как сам говорит.

Поначалу, когда Сиртланбек вместе с остатками ханьского войска был доставлен в Поднебесную, его приняли как будущего праворучного бека Давани. Поместили в палатах какого-то вельможи, род которого вымер, приглашали на торжественные угощения во дворец и сажали в ряд таких же, как он, чужеземцев, подготавливаемых для управления своими народами в интересах Хань. Несколько раз Сиртланбек побывал у чэнсяна Гун-сунь Хэ, а однажды был удостоен даже великой чести — две-три минуты с ним беседовал сам У-ди!

Через год неожиданно для Сиртланбека отношение дворца к нему резко изменилось. По его разумению, все должно было быть наоборот. Ведь Нишан, давнишний друг ханьцев, с которым Сиртланбек вместе ожидал их прихода в Давань, сел наконец на даваньский трон! Почему же такая перемена? Неужели Нишан не угодил Сыну Неба! Наверное, произошло какое-нибудь недоразумение! Пока все не выяснится, двор Сына Неба будет относиться к Сиртланбеку прохладно. Это придется стерпеть. А что ему еще остается?..

Вскоре надежда Сиртланбека на почетное возвращение в Давань окончательно рухнула. Оттуда пришла весть: Нишан не то скончался, не то убит. На трон сел Мугуглан, сын Мугувы, праворучным беком Давани стал Чагрибек. Теперь Сиртланбека в Давани ожидала лишь виселица или острый нож палача. Горькие испытания ожидали Сиртланбека и на чужбине. Ему было предложено найти другое жилище, ибо в прежнем собирались подправлять потускневшие узоры… Сиртланбек с трудом отыскал неподалеку хижину с обсыпавшейся штукатуркой. Он все еще надеялся на перемены к лучшему и не хотел удаляться от дворца Сына Неба. Некоторое время он жил, продав золотое кольцо и золотые гвоздики, укреплявшие рукоятку плети. Когда стало нечего продавать, несколько дней он обходился без завтрака, довольствуясь скромной полуденной трапезой у знакомых иноземцев. В ожидании возможности возвратиться на родину Сиртланбек решил заняться чем-нибудь, чтобы добывать пропитание.