Тень Желтого дракона - [130]

— Я их видел еще когда строили Длинную стену, — засвидетельствовал один из убийц. — Они и там вот так же держались друг за друга.

— Отпусти-ка, Юй, своего… Какой он тебе муж! Скопец… да и ты сама…

Жэн Чэ отшвырнул маленькую Юй в сторону. Больной повар Сяо Тан без сил повалился на землю.

— Видите?! Разве женщина говорила когда-нибудь правду?! — заорал Жэн Чэ и вонзил пику в спину Сяо Тана. Пошатнувшись, Юй без чувств упала на умирающего мужа.

— Потеряла сознание. Убивать ее не будем, она здорова…

Шэнбины, ничего не знавшие о ночной «работе» палачей, собрали трупы товарищей, якобы отравленных и зарезанных даваньцами, и закопали их.

На рассвете, освободившись от лишнего «груза», войско Ли Чи с опаской двинулось длинной цепочкой по узкой тропе в каньоне Йенчу Огоз. Юй среди ханьцев не было…

Глава восьмая НЕМОЙ ЧАБАН

— Чтобы убить зверя, попавшего в капкан, нужна смекалка!

— Но небольшая.

— Нет, не скажите…

Марданбек, не зная, что ответить, провел рукой по блестящим черным усам.

— Нетрудно теперь разбить войско Ли Чи. Но как это сделать без потерь для нас самих? — видимо, не для Марданбека, а просто рассуждая вслух, сказал Чагрибек. — Истекающий кровью зверь может сильно поранить того, кто попытается неумело прикончить его…

— Да, в отчаянии он может стать опасным, — согласился Марданбек.

Наступило молчание. Взор Марданбека обратился к горам.

— Если обрушим на них камни, как в тот раз?

— Марданбек, вы, видимо, не бывали в этих горах?

— Да, я не поднимался на хребет.

— Сверху очень трудно подойти близко к реке. А сейчас там еще и снег! Ли Чи это учел, когда решил проложить проход.

— Тогда зажмем их в тиски с обеих сторон — и у конца, и у начала прохода!

— Но при этом придется пролить кровь и нам самим!

— Забросать их камнями невозможно, проливать кровь нам самим нежелательно! Затрудняюсь, Чагрибек, что-нибудь сказать…

— Лучше забросать ханьцев снегом!

— Вы сами сказали, что сверху подойти к реке невозможно. Ум мой скуден, Чагрибек!

— Если бы Ахурамазда послал еще снега!

— Я схожу к здешним горцам и узнаю у стариков, скоро ли они ожидают снегопада.

— Заодно надо связаться с теми ночными богатырями, чтобы они тоже взялись за это дело. Ведь они хорошо знают каждый камень здешних гор.

— С разбойниками, что ли?

— Они уже не разбойники.

— С Бургутом и его джигитами?

— Да, с ними.

— Я только теперь понял, почему вы не велели нападать на шэнбинов, пока они не проложат проход!

— Тогда я еще точно не знал, что делать. Но все же допускал и такую возможность…

Марданбек в сопровождении сотни чакиров волчьей рысью направился к селению, расположенному по ту сторону хребта. Оттуда было рукой подать до пещеры разбойников. Они перестали теперь скрывать свое убежище. Расспросив местных жителей и договорившись с атаманом разбойников, Марданбек привел с собой старика, жившего со своей семьей на стойбище у самой снежной вершины, недалеко от реки.

— Моего племянника прозвали немым чабаном. Все в депаре Хайлома знают его, — начал сухощавый рябой старик. — Он хорошо играет на свирели. Со своими козами прыгает с камня на камень. Знает здесь каждый овраг, каждую волчью тропинку. Хоть завяжи ему глаза, пройдет над пропастями и по снегу, и по льду.

— Хорошо, отец! Он нам очень пригодится.

— Марданбек мне все сказал, так и сделаем! Да поможет нам Ахурамазда!

— Пусть проводят аксакала до самой юрты и охраняют его, — многозначительно велел Чагрибек.

— Не беспокойся, предводитель! Я не болтлив!

Прошло несколько дней. Как и предсказали старики, к концу недели в горах опять пошел снег, во второй раз за эту осень. Вот-вот наступит зима. Нетерпеливые тысячники горели желанием вступить в сечу с врагом, попавшим в ловушку. «Мы покажем им, как надо биться!» — говорили они. «Успеете еще», — сухо отвечал Чагрибек.

— Разрешаю подойти ближе, но боя не начинать! — сказал Чагрибек, когда ему сообщили, что шэнбины двинулись по проходу.

Вражеские цепи растянулись вдоль всей тропы, и тогда пришли в движение разбойники. Неторопливо, группами по нескольку человек приближались они к реке, погоняя перед собой по два-три десятка коз. Затем стали загонять тонконогих легких животных на самые кручи, нависшие над каньоном. Под ногами коз неокрепшие снежные наносы стремительно срывались вниз, увлекая за собой камни и огромные валуны. В узких местах русла снежные обвалы запрудили реку. Оказавшимся между завалами шэнбинам осталось лишь завидовать тем, кто угодил под обвалы. Те прощались с жизнью сразу, без долгих мук. А оставшиеся в живых были обречены на мучительную смерть от голода и холода. Искать спасения в студеной быстрой реке было бессмысленно — это та же верная, но медленная смерть!

Немой чабан знал каждую тропку, гнал своих коз все к новым и новым скалам со снежными наносами, нависшими над каньоном.

— Если будем продолжать прежнюю жизнь, — сказал один разбойник другому, — возьмем в нашу ватагу этого немого чабана. Вместе с ним можно находить дороги в горах и зимой.

— Чтобы он стал настоящим разбойником, в его жизнь надо воткнуть перец, едкий-едкий, как в твою и мою!

— За этим у нас дело не станет! Возможно, у него давно во рту та же горечь…