Тень ивы - [82]

Незнакомец не отвечал.

– Но главное, если вы можете помочь, у меня тут мамка, у вас в реанимации, ее провожатый порезал. У нее героина натолкано повсюду, и тут, и тут, и тут, – Ваня показал все рукой на себе, – там не меньше трех килограммов, это деньги чумовые. Вы бы могли все себе взять или с другими врачами разделить, только бы ее спасли. И еще – ментам бы ее не отдавать, а то ее посадят. Понимаете, подлечить, порошок вынуть, а ее втихаря отпустить.

– Как фамилия?

– Моя?

– Ее.

– Михайлова Жанна она по паспорту.

Смуглый кивнул, отошел к стене, щелкнул выключателем, и в ярком свете Ваня увидел самое обычное помещение со стенами, крашенными белой масляной краской, и белым низким потолком. Чистый линолеумный пол, какая-то старинная музыка слышна, слева стулья у стены, справа – по уходящему вдаль коридору – двери в кабинеты. Незнакомец подтолкнул Ваню к ближней двери, открыл ее ключом и провел внутрь. Кровать с матрацем и одеялом, очень похожая на интернатскую, стол, стул. Все обычно, но что-то не так: Ваня понял это, когда смуглый врач уже закрыл за собой дверь, такую же, как и входная, – металлическую, без ручки, с отверстием для ключа. В этой комнате не было окна – вот что в ней было необычным.

– Я тебе помогу, мальчик, и маме твоей помогу. Пока поспи, я скоро приду.

***

Ивхав Мнвинду – а встретил Ваню именно он – свое обещание сдержал, пришел скоро. А мальчик и впрямь задремал, убаюканный песней «Ой ты, рожь, хорошо поешь» и недолго раздумывавший – почему слово «рожа» используется в таком, таджикском, варианте звучания. Решил, что и певица, как и странный сегодняшний врач, – явно нерусские и неправильности эти не замечают. Откуда было знать пареньку из Средней Азии, по-хорошему-то ни одного класса не отучившемуся, про растение средней полосы России?

Доктор пришел с другим человеком в белом халате – мужчиной богатырского телосложения, которого нерусский называл Павлом и который, приказав Ване сесть, расстегнул пижаму и помял его живот, потом заставил открыть рот и тоже пристально рассмотрел. Оставив дверь открытой, они удалились в соседнюю комнату, откуда были слышны голоса.

Ивхав Мнвинду и Ваня.

Сломанное колдовство.

– Д-а-а, Иван, у тебя, я смотрю, все тут в порядке. Смотровая на уровне, лаборантская, инструменты, и палаты, смотрю, тоже в порядок приводишь.

– Мало-мало пока. Только начинаем. И то главврач Аборзов арендную плату поднял в шесть раз!

– Думаешь, выживает тебя Борзов?

– Павел, как сказать – думаешь, если видишь сам? Не хочет Аборзов, чтобы ваш брат – врачи, фельдшеры, лаборанты работали у меня, дополнительный доход на вашу бедность имели, в этом все дело.

– Да, Иван, плохо будет, если закроешься.

– Здесь закроюсь – в другом месте откроюсь. Имею цель.

– Знаю, ну давай мальчишку сюда.

В минуты водруженный на кресло и наклоненный к свету Ваня был освобожден от пакетов из своей утробы, еще минуты две его рвало, причем Иван заставлял его пить соленую воду, и его снова рвало.

Настал черед и прямой кишки, и тут Ваню долго не мучил доктор Павел: на четвереньках Ване и вовсе пришлось постоять минуту.

Когда добытое сложили в эмалированное судно, Павел сказал:

– Одна просьба, Иван. Будешь сдавать это добро, не говори, что я помогал.

– Конечно, Павел. Зачем про это лишний раз сказать? Я отдам тихо, уже с Гункиной переговорил, она эту перевозчицу, Михайлову, оперировала, она весь порошок разом и сдаст.

– Так полиции не было еще?

– Были, и сейчас есть. Но сдавать все будут утром, часа через два. Успею.

– Саму девку спасли, и то слава богу. Раны там ерунда, а вот интоксикация мощная. Хорошо, вовремя привезли.

Ваня, с тревогой вслушивавшийся в этот разговор, предположил себе в утешение, что Иван говорит, что сдаст героин для того, чтобы успокоить Павла, но когда тот ушел, смуглый доктор взял судно с героиновыми гирляндами и велел мальчику подняться и вернуться в палату.

– Я пойду это божье говно отнесу, а ты до утра отдыхай.

– Подождите, доктор, Иван, не знаю, как по отчеству…

– Иван – и все.

– Я тоже Иван, вот видите, тезки, это четко! Иван, вы что, серьезно это ментам сдадите?

– Да.

– Да зачем?! Давайте продадим, я знаю кому, а остальным скажете, что я сбежал, да я и так сбегу, только дело сделаем. Зачем своих денег лишаться, а?

Ваня кинулся к Ивхаву с протянутыми руками и был возвращен на место коротким сильным толчком.

– Та, что была с тобой, тоже хотела деньги?

– Зачем я рисковал? – заплакал Ваня. – Зачем жизнь подставлял? Сдохнуть мог.

– Мог бы. И можешь. Но я тебе не дам. И убежать не дам. А сделал ты это, то есть имел риск и все остальное, ты знаешь зачем. Потому что ты болен. И я тебя вылечу.

– Да на хер мне твое лечение, падаль! – закричал Ваня, снова кидаясь на Ивхава, уже со стремлением угодить ему кулаком по лицу, но и на этот раз Ивхав схватил его и усадил на кровать.

– Все, лечение началось. В семь утра – завтрак. Сейчас советую поспать. Ссать захочешь – под кроватью ведро.

И закрыл за собой железную дверь.

Из зала суда

В понедельник был оглашен приговор в отношении группы лиц, виновных в причастности к незаконному обороту наркотиков: ввозу из-за пределов Российской Федерации и попытке реализации более 5 килограммов героина – особо крупной партии опасного наркотика. Подсудимые гражданин Украины Станько И.П., граждане Таджикистана Мумубарашкин С.И., Кудыхаваев И.С. признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 288.1УК РФ, и приговорены к следующим срокам тюремного заключения: