Тень ивы - [81]

А больница оказалась близко, – редкий в поздний час прохожий объяснил, что это «два светофора». И в больнице – девятиэтажном здании с несколькими подъездами, поликлиникой Ваня легко нашел подъезд к грузовому лифту, через который прошел на пожарную лестницу, по ней спустился в подвал – в хозяйственный блок. Там в безлюдье нашел прачечную, где по корзинам с бельем выяснил, что в этом же здании находится и детская больница. Тут же обрядившись в пижаму по размеру, несгибаемые тапочки с надписью «ЛОР», он снова вышел через пожарный ход на первый этаж, выглянул в коридор и увидел, что там дремлет у одиноко горящей лампы далекая от медицинских дел бабушка, охраняющая вход в поликлинику.

Он с деланной тревогой на лице подошел к ней и, тронув за плечо, сказал:

– Простите, бабуся, я заблудился.

Она вызвалась было сама проводить мальчишку до его палаты, потом спохватилась, что пост оставлять нельзя, решила вызвать кого-то из дежурных сестер детского лор-отделения, но Ваня ее остановил. В коротком разговоре он выяснил все подробности размещения больничных отделений и даже то, где на этаже реанимации размещен пост дежурной медсестры. Он сказал, что доберется до своего отделения сам, и пошел мимо нее на пожарную лестницу – в крыло, противоположное тому, откуда вышел.

Прежде всего – добраться до Жанны!

Для быстроты доставки больных реанимацию здесь разместили на втором этаже, но попытка подняться туда через пожарную лестницу не удалась: дверь в отделение была закрыта. Он решил вернуться на пожарный вход противоположного крыла – по детдому он знал, что дверь на одну из пожарных лестниц с каждого этажа по правилам должна быть открытой или легко открываемой. Но решил не ходить еще раз мимо бабули по первому этажу, а пересечь здание через подвал и по нему добраться до лестницы в реанимацию.

Вход в подвал оказался закрытым. Ваня в досаде побарабанил по двери с надписью «Центр здоровья» кулаком. За дверью послышались шаги, дверь открылась. Перед ним стоял невысокий смуглый мужчина с внимательными узкими глазами, одетый в халат медработника и выглядывавшие из-под него алые спортивные брюки.

– Кого ищешь? – спросил мужчина строго.

– Я свое отделение потерял.

– Какое?

– Детское, лор.

– А в подвал зачем пошел?

– Я плохо со сна соображаю. Заблудился.

– Сейчас, найдем твое отделение.

Он взял его за руку повыше локтя и притянул к себе. И Ваня, всем разговорам и всегда предпочитающий бегство, ощутил силу в руке, совсем не выглядящей сильной, и пугающе ясно понял, что из этой руки с тонкими пальцами ему не вырваться.

– Да я сам найду, не надо, – пробормотал он, ступая за смуглым в темноту. Видны были неясные бледные огни впереди, угадывались по эху высокие, несвойственные подвалу своды.

Незнакомый медработник, закрыв дверь на лестницу, не спешил включать свет, а предпочел вести разговор в отблесках дальних огней.

– Ты говоришь, что ищешь седьмой этаж в подвале. Ты сумасшедший?

– Я заблудился, – повторил Ваня и всхлипнул вполне натурально, потому что дрожал, несмотря на влажное тепло, обступившее его с волной каких-то сугубо приютских, настоянных на хлорке запахах. Вдобавок ног его время от времени что-то касалось, будто на тапки кто-то мягко наступал.

«Кошка», – подумал Ваня, а когда стал различать, что в ногах копошится несколько животных, решил, что кошка с котятами.

– Заблудился – это правда. Заблудился – это вошел в блуд. Блуд по-русски – это зло. Скажи мне, когда ты последний раз инъецировал героин?

На пике паники, накатившей на Ваню, он мятежно соображал: «Мент! Следили от Оша! Или зацепили по дороге! Или нет! Жанка! Жанка раскололась по дуре, она простая!»

Он посмотрел под ноги и привыкшим к темноте взглядом обнаружил у своих ног копошащихся крыс: блестели спины, глаза посверкивали тут и там, слышались попискивания и даже стук лап. Ваня поднял ноги одну за другой, точно в кипяток ступил.

– У, блядь, какие тут твари!

Он метнулся к двери, но она была заперта, а ручка на ней отсутствовала.

– Они спокойные, – холодно заметил медработник, – пока. Еще раз спрашиваю про героин. Когда последний раз кололся?

– Вы сумасшедший, дядя, – завыл Ваня, испугавшись узкоглазого не понарошку, – я больной, у меня горло болит, а то, про что вы спрашиваете, я даже не знаю.

– Посмотрим твое горло, – откликнулся узкоглазый и вздохнул. – Жаль, что говорить не хочешь. Я пойду работать, у меня сегодня дежурство, а ты будешь ждать меня здесь. Будешь приготовляться к разговору.

И он, сопровождаемый барахтаньем крыс у своих ног, двинулся к двери.

– Нет! – закричал Ваня. – Не уходи…

Он даже руки к смуглому протянул – настолько обуял его ужас от возможности остаться здесь одному. Это не в Джуме игрушки разыгрывать с подвешиванием вниз головой для убеждения «мамочек» – тут обнимал настоящий холод мертвецкой.

– Я скажу вам, доктор. Я плановой.

– Ты не плановой, мальчик. Ты есть наркозависимый от героина. Ты больной. Я тебе могу помочь. Хочешь?

Ваня понял слова врача по-своему.

– У меня есть героин, я поделюсь. Вы достанете его из меня, – он провел пальцем вниз от подбородка – он решил, что встретил таджика, или пуштуна, или узбека – словом, кого-то, кто знает цену товара и вообще в теме и готов тоже поучаствовать в операции. Даже полегчало.