Тень ивы - [37]

Платье ее высохло, снова скрыло будто случайно открытое, приобрели легкую воздушность высыхающие волосы, слегка размытый дождем грим вокруг глаз оттенял зеленые зрачки, губы, свободные от помады, вели себя живо и ярко.

– Здесь прямо, прямо, налево во двор, осторожно, бордюр торчит высоко, – у стадиона Роксана стала сосредоточенной, будто сама была за рулем.

– А ты, по ходу, водишь машину? – спросил Толя, когда они остановились на указанном ею месте.

– Да. Вот и она стоит, – показала Роксана на ярко-розовый «пежо» на тротуаре.

Жнец вышел из машины, Снаряд остался сидеть – особенность его телосложения состояла в том, что, когда он сидел, он был самым высоким, когда вставал – самым низеньким. Он это знал и, желая произвести на новую знакомую приятное впечатление, остался на переднем сиденье. Этому вторил его бесконечный монолог о своем могуществе: во время всего пути он «пел карасем», как он это называл.

– А почему же пешком? Таким красавицам опасно ходить по улицам, уж поверьте мне, – заметил Нарядов.

– Мне страховку надо менять. Как раз туда и ходила.

– Ну-у, обращайся, мы пацаны шустрые, сделаем без ходьбы, да, Костян?

– Спасибо, – искренне обрадовалась девушка, – я возьму телефон.

Вспорхнули визитки, Роксана улыбнулась каждому в отдельности.

– У меня визитки нет. Но заходите в гости. Подъезд этот, квартира 13, легко запомнить. Я буду рада, честно.

Она была рада. Правда, теперь-то уже Жнецу понятно, что не оттого, что полюбила она его светлой и чистой любовью. Через день он увидел ее ярко-розовую машину с мягким верхом на перекрестке, где ее остановил регулировщик. Роксана вышла из машины, включив аварийки, закрыла дверь и, оставив машину прямо посреди дороги, зашагала в сторону от милиционера. Через минуту она стояла на обочине и голосовала. Жнец, несмотря на сложность маневра, в минуту оказался рядом.

Она не ожидала, что первой остановившейся машиной будет управлять ее новый знакомый.

– Ну, теперь я точно должна напоить вас чаем. Или кофе, – сказала она, садясь в машину.

Косте понравился весь каскад движений – от ее выхода из низкорослой машины, проходки поперек улицы с независимо поднятой головой и заканчивая тем, как она садилась в его машину: посещение началось с ноги, за которой придвинулось красиво обтянутое юбкой бедро, потом плечо и только потом лицо, уже обращенное к нему широкой белозубой улыбкой.

– А что будет с вашей машиной?

– А ничего. Привезут на эвакуаторе. Их стоянка рядом с домом. Зато этот козел не будет больше останавливать. Сейчас ему моя машинка как заноза.

– Он запомнит?

– Он в третий раз меня останавливает.

Жнец вспомнил, как она выходит из машины, и понял дорожного постового.

Они поднялись в квартиру.

– Мой муж выбирал квартиру с видом на стадион, – сказала Роксана, когда они вошли в квартиру. – Обувь не снимать до самой ванной! Муж любит смотреть соревнования, сидя на балконе и попивая чаек с ежевичным вареньем.

Она прошла в кухню, а Жнец – в гостиную, где, кроме дивана и завешанных спортивными афишами и сандаловыми барельефами Будды стен, не было никаких предметов – телевизора, например, или книг, если не считать стопу иностранных журналов на медицинские темы, лежащих прямо на полу у дивана. Жнец полистал их и понял, что посвящены они косметологии, причем встречались и объявления на русском языке.

Клиника хирургии лица «Афродита» виньетку современную

Все виды лечения и анатомической реконструкции лица.

Исправление врожденных и приобретенных пороков лица и черепа.

Условия предварительного собеседования: http://[email protected]

А самым интересным в комнате был баян, стоявший на красивой резной тумбе, крашенной в китайском стиле в черный и алый цвета. Баян тоже – явно старый, большой, какой-то даже важный, со множеством причудливо выложенных цветных кнопок, многослойным фасадом и углами мехов цвета слоновой кости.

– А ваш муж… он где?

– На соревнованиях. Он всегда на соревнованиях.

– Он спортсмен?

– Нет. Он тренер. Но ему нужны победы. В настоящий момент победы ему кует Эльвира Аптуллина, – она показала на афишу в золотистой рамке, где было написано:

– Вот вы были в Австралии? – спросила она у Жнеца.

– Нет.

– А он был.

– Вам обидно?

– Ничуть. Как насчет чая?

– С ежевикой на балконе?

– Например.

– Соревнований нет. Сейчас ведь день-деньской, – Костя подошел к балкону, выглянул. – Но попытаться представить себя вашим мужем заманчиво.

– Не стоит.

– Тогда и чай не стоит. А эта косметология, – он показал на журналы,– это увлечение? Или ваша красота имеет медицинское происхождение?

– Не сомневайтесь. Работа скульптора.

– Талантливый скульптор. А вот это, – он указал на баян. – Откуда эта экзотика?

– Из детства.

– Вы играете?

– Вы тоже.

– Нет, что вы, я в музыке деревянный.

– Давайте попробуем. Садитесь сюда. Та-ак.

Она усадила его на диван слева от себя и, растянула меха так, что левая клавиатура оказалась на его коленях, а правая – на ее. Взяла его пальцы в свои, показала простой перебор в левой клавиатуре.

– Повтори!

Он попробовал.

– Отлично! И еще вот эту лямку тянешь, туда-сюда. Знаешь выражение «тянуть лямку»? Это про баян!

Тут она заиграла правой рукой, то ли чарльстон, то ли твист, какую-то знакомую, беззаботную мелодию, кивая ему головой и задавая ритм.