Темыр - [90]

Она принудила себя работать до обычного часа и по дороге домой раздумывала, что скажет ей Миха и в особенности Темыр.

Дома Зина умылась, переоделась, успела не раз взглянуть в зеркальце. Приготовив матери постель, головой к изголовью больного Ахмата, она прибрала и дом, и кухню и принялась готовить угощение для гостей.

Радостный испуг охватил ее, и она не знала, за что раньше приняться - принести ли воду, вымыть котел или взяться за что-нибудь другое.

Она непрестанно поглядывала на ворота: не идут ли Миха с Темыром? Но вот ворота открылись, и гости вошли совершенно неожиданно для Зины. Казалось, вздрогнули и котел, и сами стены жилища. Зина бросилась навстречу.

Миха встретил ее шутливо-многословно, чтобы скрыть волнение и на минуту отвлечь сияющую Зину от Темыра:

- А вот и мы! Ты, небось, думала - обманем тебя? Нет, раз уж такой человек, как Миха, сказал, что придет, значит, он придет.

Все еще сияя и дрожа, Зина пропустила гостей вперед. Наконец-то Темыр входит в дом ее отца.

Миха сказал:

- Проводи нас к больному.

Они вошли в комнату, где лежал Ахмат. Воздух этой комнаты, казалось, стиснул грудь Темыра, но он, с трудом переведя дыхание, стоял и глядел на больного, а Зина не спускала глаз с Темыра. Все сложилось так, как в мечтах, которым сама не верила! Тот, с кем давно срослась ее душа, стоит в их доме и - страшно подумать! - смотрит на ее ничего не подозревающего отца.

Ликуя и в то же время пугаясь, девушка на цыпочках вернулась на кухню и стала готовить еду.

Миха спросил больного, как он себя чувствует, а потом извинился, что не смог до сих пор навестить его.

Ахмат не ответил. Он вперил взор в потолок и стонал.

Миха заметил, что старик, как-то ежась и натягивая на себя одеяло, старается спрятать свое лицо. Он не смотрел в глаза гостям.

Темыр и Миха удивленно переглянулись.

Миха взял стул и подсел к постели, а Темыр продолжал стоять. Ахмат, повернувшись на бок, бросил украдкой взгляд в сторону Темыра, потом посмотрел на Миху и тихо произнес сквозь вздохи и стоны:

- Плохо чувствую себя, дад, очень плохо… Когда дерево сгнивает от старости, то всякий червь лезет к нему и начинает подтачивать… С человеком тоже так… Постарел, что будешь делать?… Болею…

Ахмат глубоко вздохнул, заохал и снова лег на спину, натянув одеяло до самого лба.

- Что вы, до старости вам еще далеко! Крепитесь, будете еще долго жить, - сказал Темыр, присаживаясь рядом с Михой.

Ахмат отвернулся к стене и не ответил. Миха и Темыр убедились, что Ахмат не так уж болен, как старается показать. Видимо, приход Темыра в его дом сильно ему не понравился. Действительно, слабосильный старик испугался Темыра. «Что-то Темыр пронюхал? Кто его знает, не пришел ли он, чтобы причинить вред моей семье и мне самому? Что-то он задумал против меня?» - соображал Ахмат.

А Миха собрался сообщить Ахмату то, что они решили сказать ему.

- Ахмат! Мы с Темыром, - начал он, - пришли сообщить тебе правду, которая имеет большое значение и для тебя и для будущности твоей семьи, в особенности для будущности твоей единственной дочери Шазины.

- Что такое, дад? - встревоженно спросил Ахмат, быстро повернувшись к Михе и скинув с лица одеяло. Он испуганно посмотрел на Темыра, а потом на говорившего Миху.

Миха продолжал:

- Безвозвратно ушло проклятое старое время, когда не только ты, но и многие другие хорошие люди становились жертвами бесправия и отсталости. Жестокие богачи безнаказанно совершали преступления, не думая о страданиях беззащитных бедняков…

Ахмат еще более откинул одеяло, которое уже перестал считать своей защитой. Опершись на локоть, он приподнялся. Бледное лицо с вытаращенными глазами выдавало его:

- При чем я здесь? К чему ты говоришь это, Миха?! - вскрикнул он.

- Ты, конечно, ни при чем, Ахмат. Но мы хотим открыть тебе всю правду.

Миха спокойно продолжал:

- Так вот, как было дело: Ансия забеременела не от Мыты, а от Мурзакана. Ты поверил ему, и он твоими руками убил невинного Мыту…

- Неужели это правда?! - воскликнул в исступлении старик, вскочив как безумный с постели.

- Да, это тяжелая правда, Ахмат. Ты был обманут!

- Почему же Темыр не убил меня? Я недостоин жизни!…

- Я знал о случившемся давно, но… - сказал Темыр и, взглянув на старика, осекся.

Ахмат походил на теряющего разум человека, страдающего от невыносимой пытки. Он в одном белье забегал по комнате и требовал от плачущей Селмы ружье.

- Я сам пристрелю Мурзакана! - кричал он, дрожа всем телом. - Я убью этого негодяя сейчас же!

- Эх, Ахмат, Ахмат! - покачав головой, сказал Миха, не вставая с места. - Память у тебя стала совсем плохая. Ружье-то ты сдал, а Мурзакана уже нет на свете. Он поплатился за все свои злодеяния… А вот Темыр и Зина любят друг друга… Наверно, сам догадываешься.

- Да, эго правда… - еле слышным голосом произнес в сильном смущении Темыр.

Ахмат будто окаменел. Он застыл в одной позе, весь согнувшись, седой, взлохмаченный, бледный. Его расширенные глаза смотрели на Темыра, он не мог от него оторвать взора. И вдруг в глазах старика затеплилась радость. Он заплакал.

- Ложись, Ахмат, все будет в порядке! - сказал Миха.

Темыр подошел к Ахмату, осторожно взял за руки и уложил его в постель, как ребенка.