Тёмный рыцарь - [81]
Кусты закачались. Вышли трое мужчин в темно-зеленых накидках и коричневых штанах, в надвинутых на глаза капюшонах. В руках они держали арбалеты, за поясами были кинжалы. Двое сразу остановились, а тот, кто шел в середине, медленно двинулся вперед. Свой капюшон он откинул, открыв узкое, заросшее бородой лицо, слезящиеся от холода глаза и обветренные скулы. Он подошёл к де Пейну с протянутой рукой. Рыцарь пожал её.
— Могильщик. Меня зовут Могильщик, — он говорил на норманнском французском с заметным трудом. Показал пальцем на своих спутников. — Можно мне, нам, получить немного еды, вина, мяса?
Де Пейн окликнул стоявшего у башни Гастанга. Незнакомец согласился говорить только с рыцарем, поэтому Эдмунд отвел его в кухню, где тот согрелся у простенькой жаровни, а потом жадно набросился на еду, принесенную Гастангом. Пока он ел, де Пейн рассматривал этого человека. Пальцы у Могильщика были черными, одежда пропитана потом и вся в пятнах, но это был сообразительный, неглупый человек и, как потом выяснилось, образованный: он одолел букварь и псалтырь.
— Мог бы сделаться писарем, — доверительно сказал Могильщик, — да вот вместо этого стал служить Уокину — не то вольный пахарь, не то управляющий имением. Он усмехнулся, встретив недоуменный взгляд де Пейна. — Я и другим, кто приходил сюда, пытался об этом рассказать, только они меня прогнали.
— Кто такие?
— Лорд и леди Беррингтон. — Могильщик скорчил гримасу. — Ну, прогнали не они, а храмовник с жестоким лицом. Ему не пришлось повторять, я-то сразу признал Филиппа Майеля, который на мечах драться ох как умеет. Я его знал еще тогда, когда он сражался за Мандевиля.
— А ты тоже был одним из воинов Мандевиля?
— А как же! Уокину выбирать не приходилось. Ты же видел усадьбу! Одна как перст в эссекской глуши. Вокруг всё кишело воинами — будто мухи на труп слетались. Что проку пахать да сеять, ежели до урожая все одно не доживешь? А если и доживешь, хлебушек-то другие заберут. И лорд Уокин, и я, и все прочие тоже пошли воевать. А Борли пришло в запустение. — Могильщик встал и пошёл к двери, на ходу продолжая говорить. — Ты же приехал, чтобы разузнать об Уокине, разве нет? Не иначе: больше здесь и нет ничего, не считая демонов, конечно.
— Каких демонов?
— Эх, добрая была земля когда-то! — Могильщик вернулся и сел на лавку. — Спину приходилось гнуть на поле, но земля была добрая. Я вам о себе расскажу. Родители Уокина померли. Он остался один-одинешенек, растил его престарелый родственник, который вскоре тоже умер. Уокин стал хозяином усадьбы, да время-то было военное! Он решил и сам идти на войну, ну и мы все за ним.
— А что он был за человек?
— Да человек как человек. — Могильщик усмехнулся. — Грешил не больше, чем ты или я. Любил вино и не брезговал любой деревенской девчонкой, какую удавалось уговорить. Дрался он здорово, а вот натура у него оказалась слабая. Мы пошли под знамена Мандевиля и были не хуже и не лучше всех иных… — Тут де Пейн поднял руку, и рассказчик замолчал.
— Ты вот вспоминал о демонах. Говорят, за Мандевилем шло много колдунов и чернокнижников.
— Это правда, я и сам такое слышал, только меня это не трогало. Тогда на свет Божий какое только зло не вылезло! Зачем же мне было ломать над этим голову, господин мой? Я за свою жизнь повидал довольно, чтобы верить в демонов. Трупы бросали в колодцы, трупы болтались на виселицах, на деревьях, на потолочных балках; мужчин, женщин, детей сжигали заживо. Рыбные пруды заплыли кровью, а по ночам не гасло пламя пожаров.
— Ну, и что же Уокин?
— Да надоело ему все это. Ушли мы от Мандевиля и вернулись сюда. И тогда только узнали, что здесь произошло без нас. Мерзостным стало это место, заброшенное, опустевшее, бездушное — зло так и сочилось отовсюду. Никто не осмеливался приблизиться к этой усадьбе, даже те, кто отчаянно нуждался в пище и крове над головой. Здесь пахло злодейством, как костер пахнет дымом. Мы узнали, что Борли стало прибежищем демонов и ведьм, чародеев и колдунов. Узнали, что в глухую полночь здесь светились огни костров, а ночную тишину разрывали леденящие душу вопли. Мы как следует прочесали кладбище. — Рассказчик помолчал. — Откопали там жуткие останки. Как звали этих людей, так и осталось неведомым. Они теперь стали просто прахом и костями, жертвами страшного богохульства и святотатства. Борли превратилось в прибежище зла — так сам Уокин сказал о родном доме, который стал змеиным гнездом. — Могильщик шумно отхлебнул из оловянной кружки. — Вот такие дела здесь творились во время войны. То одни, то другие захватывали замки, церкви, усадьбы. Уокин не мог больше этого выносить. Он винил во всем себя, именно себя. Боялся, что когда-нибудь грехи, им совершенные, его погубят. Он уехал в Лондон. Говорил, что станет крестоносцем в Святой земле, чтобы искупить грехи, вымолить прощение за пролитую кровь и свою похоть. До нас доходили слухи, что он вступил в Орден рыцарей Храма, отправился за море, но…
— Но что?
— Ну, когда Уокин уехал, мы вступили в другой отряд, ушли отсюда, грабили, мародерствовали. Потом стали перешептываться, будто Уокин возвратился, такие пошли слухи. Демоны, говорите? Демоном называли и Уокина. Мне в это было трудно поверить. Я слушал, отделяя зерна от плевел. Рассказывали жуткие вещи, будто бы он стал во главе целого ковена ведьм. К тому времени, господин мой, я уж был готов поверить во что угодно. Мандевиль был беспощаден, воюя и с королем, и с Церковью. В наших краях такая война разгорелась! По речкам плыли корабли, полные воинов, по дорогам то и дело неслись всадники. Нигде и не спрячешься! Один из моего отряда так и называл наш край — «графство дьявола».
Этот замечательный, живой и завораживающий роман словно дышит историей.Вместе с главными героями романа, основателями ордена тамплиеров Готфридом де Сен-Омером, Гуго де Пейеном и его сестрой Элеонорой де Пейен, вы отправитесь в Крестовый поход к стенам Иерусалима, преодолеете все тяготы долгого пути, будете участвовать в осадах неприступных крепостей, в кровопролитных сражениях, в поисках священных реликвий и станете свидетелем того, как в боях и лишениях создавалось самое знаменитое и загадочное тайное братство в истории…
Англия, XIII век. Заклятый враг короля Эдуарда I, Симон де Монфор, убит, его последователи казнены, однако в Лондоне по-прежнему не спокойно, словно здесь затевается что-то недоброе. Но неужели тени убитых могут вернуться, чтобы отомстить за себя? Что это за странная секта, называющая себя «Пентаграммой»? Что за труп найден в центре Сент-Мери-Ле-Боу, и верно ли, что в ее древней крипте отправляются сатанинские обряды? Хью Корбет, чиновник Королевской канцелярии, еще не знает, на какой страшный путь он ступил, оправившись искать ответы на вопросы своего государя.
В своем очередном историческом романе, выдержанном в жанре «средневекового триллера», современный британский мастер детектива Пол Доуэрти обращается к одной из не разрешенных по сей день загадок. XIII век, Великобритания, уходящий корнями в прошлое конфликт английского и шотландского королевства. На этот раз проницательному Хью Корбетту, посланнику английского лорд-канцлера Бенстеда, предстоит расследовать таинственную смерть шотландского короля Александра III.Да, король погиб глухой ночью и без свидетелей, сорвавшись со скалы и разбившись насмерть — но была ли то лишь роковая случайность? Слишком много ниточек переплелось, слишком много алчных взоров устремлено на шотландский престол — и изнутри страны, и из-за ее рубежей.
Руководители Accenture Пол Доэрти и Джеймс Уилсон много лет изучают искусственный интеллект и влияние технологий на бизнес и общество. Итогом их работы стало это руководство по переосмыслению бизнес-процессов и созданию инновационных рабочих мест.
Иногда мы забываем, что шпионаж, двойные агенты в высших эшелонах власти — примета вовсе не только нашего времени, что тайная борьба за государственные секреты существует столько же, сколько сама государственная власть. Известный современный британский мастер детектива Пол Доуэрти в своем очередном историческом триллере обращается к одному из средневековых «шпионский скандалов», действительно разразившемуся между Англией и Францией, и строит собственную версию событий семисотлетней давности.…Хью Корбетту и его слуге Ранульфу предстоит выяснить, каким образом все тайны английского короля Эдуарда I почти мгновенно становятся известны при дворе французского короля Филиппа IV Красивого, и изобличить таинственного и зловещего соглядатая, в чьих руках — ниточки, ведущие как во враждебную англичанам Францию, так и в непокорную Шотландию и строптивый Уэльс…
Одержав победу в сражении, Фараон Тутмос II возвращается в столицу Египта, Фивы – к своему народу и своей жене Хатусу. Он стоит перед статуей Амона Ра, в его ушах звучит восторженный рев толпы. Но не проходит и часа, как фараон умирает. Жители Фив не могут забыть о падавших с неба голубях – знамениях, предвещавших беду… Столицу наводняют слухи и домыслы. Хатусу клянется раскрыть тайну. Но сможет ли она удержать власть в стране? И стать… фараоном?Пол Доуэрти – английский писатель, автор мистических романов о тайнах античности и средневековья.
«Если ты покинешь родной дом, умрешь среди чужаков», — предупреждала мать Ирму Витале. Но после смерти матери всё труднее оставаться в родном доме: в нищей деревне бесприданнице невозможно выйти замуж и невозможно содержать себя собственным трудом. Ирма набирается духа и одна отправляется в далекое странствие — перебирается в Америку, чтобы жить в большом городе и шить нарядные платья для изящных дам. Знакомясь с чужой землей и новыми людьми, переживая невзгоды и достигая успеха, Ирма обнаруживает, что может дать миру больше, чем лишь свой талант обращаться с иголкой и ниткой. Вдохновляющая история о силе и решимости молодой итальянки, которая путешествует по миру в 1880-х годах, — дебютный роман писательницы.
Жизнеописание Хуана Факундо Кироги — произведение смешанного жанра, все сошлось в нем — политика, философия, этнография, история, культурология и художественное начало, но не рядоположенное, а сплавленное в такое произведение, которое, по формальным признакам не являясь художественным творчеством, является таковым по сути, потому что оно дает нам то, чего мы ждем от искусства и что доступно только искусству,— образную полноту мира, образ действительности, который соединяет в это высшее единство все аспекты и планы книги, подобно тому как сплавляет реальная жизнь в единство все стороны бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.