Тёмный лорд по имени Клементина - [24]

Но и это знание не помешало самому сокровенному, чёрному уголку души Клементины невольно воспрянуть от проблеска надежды. Попадись ей каким-то чудом единорог, чтобы она могла его убить… Хотя стоило ей об этом подумать, как на глазах выступали слёзы, ведь нужно будет поднять руку на саму красоту! Но тем не менее она могла бы с помощью рога исцелить отца…

И обречь на гибель целую долину. На что они будут жить без доходов от фермы? Как подданные отца, поколениями привыкшие полагаться на волшебство даже в мелочах, обойдутся без него? Дойдёт ли до них наконец, что сила единорога оберегала и их? Здесь никогда не было такого неурожая, как по другую сторону гор, а зелья, купленные у попрыгушек, действительно работали (хотя и не каждый раз). Каким станет этот мир без зачарованной голубой розы, и самой необычной на свете курицы Вредки, и ядовитых яблок, и сатира по имени Стэн? От одной мысли об этом Клементина пришла в ужас.

Решись она убить единорога – привычной жизни наступит конец.

И от Заколдунов, и от гор останутся одни воспоминания.

* * *

Дарке Веск-Старзек едва исполнилось восемнадцать, когда она впервые познакомилась с охотником на единорогов.

Но тогда она об этом не знала, конечно. Заявившись в захудалый городок, имея при себе лишь жуткого вида арбалет да то, что на нём было надето, Аларик представился «опытным следопытом, бывалым разведчиком и профессиональным искателем приключений». Она лишь презрительно фыркнула ему в лицо. А он попросился переночевать у них в амбаре. Амбар её отца был самым большим в городе, и Аларик с ухмылкой добавил, что «джентльмену его размера необходимо всё самое лучшее». Он почти всегда говорил с ухмылкой. И Дарка не выдержала и расхохоталась. Это была любовь с первого взгляда, прямо как в сказке.

Хотя поначалу Аларик не собирался здесь задерживаться, его пребывание в гостях у Веск-Старзеков растянулось сперва на несколько дней, потом на недели, а в итоге на месяцы. Никто и не возражал… По крайней мере, сначала. Да и как не поддаться обаянию белокурого голубоглазого статного парня с дружелюбной, хотя и малость кривоватой, улыбкой?

А уж он-то старался на славу, отрабатывая свой кров. Охотой добывал пропитание приютившей его семье, и к этому делу у него явно был прирождённый дар. Он приносил оленей, кроликов, а однажды его добычей стал кабан, которым они поделились с половиной деревни. Ни одной твари не удавалось уйти от Аларика, если он взял её след. И в один прекрасный день, когда он застукал Дарку, подглядывавшую за его тренировкой в стрельбе по неимоверно сложным мишеням (по крайней мере, такими они показались ей тогда), он предложил ей тоже поучиться стрелять. Оба были удивлены тому, как быстро она постигала эту науку. Вскоре она уже сопровождала Аларика на охоте, и родители почти не возражали.

Он честно научил её всему, что знал сам: как продвигаться по лесу совершенно бесшумно, как замаскировать собственный запах, как соорудить ловушку или силок и днями идти по следу. Как обращаться с луком и арбалетом и управляться с копьём. И наконец он обучил её охотиться на чудовищ.

Когда Дарка впервые в жизни убила кого-то крупнее оленя, она даже не знала, как назвать эту тварь. Аларик перевернул её жертву: львиная голова, туловище, похожее на козлиное, но с длинным шипастым хвостом, покрытым чешуёй.

– Это химера, – объяснил Аларик, не спуская с Дарки напряжённого взгляда.

Она никогда не видела ничего подобного. Ей казалось, что химеры – выдумка, сказочные твари, которые либо вообще не существуют, либо вымерли давным-давно. От азарта погони кровь всё ещё стучала в ушах, а сердце выскакивало из груди.

Аларик наклонился и вытащил из-за пояса нож. Одним ловким движением он отсёк хвост от туловища. Хвост дёрнулся, прежде чем упал на землю, сочась зеленоватой кровью.

– Самое ценное – чешуя, – продолжал объяснять Аларик. – Но собирать её надо свежей. Иначе она теряет силу. – Он присел на корточки и сноровисто принялся отделять одну за другой чешуйки с хвоста, орудуя ножом поменьше. – Чаще всего используется для ядов, но и для других дел тоже годится. На волшебном рынке за неё хорошо заплатят. Молодец, Дарка.

«На волшебном рынке?» – повторила Дарка про себя. Гул в её голове был громче, чем жужжание жирных мух, уже роившихся над тушей химеры.

Только сейчас до неё дошло, чем именно Аларик зарабатывает на жизнь. Он не разменивается на оленей, кроликов, лисиц или даже волков! Он охотится на таких вот чудовищ. И теперь он посвятил её в свою тайну.

– Тебе это неприятно? – спросил он, снова впившись взглядом в её лицо.

Дарке стало ясно, что для него почему-то крайне важен её ответ. Аларик сделал предложение. И теперь она должна решить, принимать ли его – и самого Аларика – при условии, что отныне её жизнь станет неописуемо опасной.

Всё ещё не отдышавшись после погони за химерой, Дарка вынула из-за пояса нож. Она не сводила глаз с зелёной крови, запятнавшей руки Аларика. Это было страшное, но и захватывающее зрелище.

– Покажи, как отрывать чешую, – сказала она.

* * *

Мгновения взаимного интереса между Клементиной и единорогом миновали так же внезапно, как и начались. На краю небосклона появилось странное, стремительно перемещавшееся облако, размытый мазок темноты на бледно-оранжевом отблеске заката. Единорог обернулся в ту сторону. И хотя девочка тут же снова на него посмотрела, волшебное создание уже успело исчезнуть, превратиться в белый проблеск, пролетевший над утёсами и скрывшийся в ночной темноте.