– Расскажу я вам о воине о смелом:
Оставляет пятна желтые на белом.
У него всегда штаны,
С горкой мужеством полны.
На лице прыщи роятся,
И над ним грешно смеяться.
Статью он своею изумляет всех.
За собою оставляет всюду желтый снег.
Очень любит кушать лук,
И не против зверских мук.
Славно задницей грохочет,
И поныть все время хочет.
Как увидит что-то страшное, так сразу,
Извергает из себя три куба газу.
Если с Владиком в бою,
Оказались, то молю:
Нос прищепкой зажимайте,
И подальше убегайте.
И откуда он такой на наши головы свалился?
Из какого он такого места странного родился?
Он очкарик и дохляк,
И смердит как дохлый як.
У него душа зайчишки,
И пахучие штанишки.
Завершивший выступление маэстро был обласкан овациями и восторженными криками. Зазвучали даже сожаления о том, что талант пропадает, на что Цент скромно заметил, что по части таланта он парень весьма одаренный и многогранный, и даже если пропадет одно, уж что-нибудь другое-то он непременно реализует. Но поклонники не унимались, и уговаривали Цента творить дальше, ибо такой потенциал, да не раскрыть, просто преступление.
– После зомби-апокалипсиса уцелело не так уж много творческих людей, – заметила Алиса. – Выживание, это важно, но нужно помнить и о культуре. Ты обязан творить.
– Согласен, – кивнул Цент. – Я, на самом деле, планирую целую поэму о Владике. Материала уже собрано будь здоров, полгода на этого перца любуюсь. Вначале хотел засесть за кулинарную книгу с тысячью и одним рецептом приготовления вкусных и полезных блюд из невкусного и бесполезного очкарика, даже набросал уже кое-что, дабы не забыть. Вот, у меня тут все с собой.
С этими словами Цент вытащил из внутреннего кармана свой блокнот. Владик неоднократно видел, как изверг что-то записывал туда, и все время гадал, что же тот строчит. Ну, вот она и вскрылась, правда страшная.
– Не хочу хвастаться, – скромно сообщил Цент, – но кулинарный талант, это мой конек. И я вот тут прикинул – а что делать станем, когда тушенка и сухари подойдут к концу? У нас не юг, бананы да кокосы на деревьях не растут, ну а чтобы там урожай вырастить или скотину выкормить, это ведь пахать надо на износ, от одной мысли о чем дурно делается. В связи с этим принужден был подключить всю свою интеллектуальную мощь для решения вставшей проблемы. Решил быстро, ибо мощь велика. Источник протеина был найден мною в лице программистов, ибо пользы от них никакой, а мясо-таки имеют. Вот, дамы и господа, извольте заслушать рецепты, да не истеките слюнями, ибо даже звучат они нестерпимо вкусно.
Цент открыл блокнот и стал читать. Владик не знал, как остальные, а его от этих рецептов нестерпимо потянуло истечь не слюной, но кое-чем другим.
– Программист в кляре по-королевски, – прочел Цент, подслеповато щурясь. – Способ приготовления. Берем двести грамм молока, ну или воды, если доить некого, два яйца, ну или ничего, если нестись не умеете, соль и перец, с чем, слава богу, пока порядок, стакан муки, масло и относительно свежего программиста. Программиста промываем и просушиваем. Мыть следует тщательно, особенно внутри, программисты, они такие. Затем нарезаем мясо узкими дольками. Дело, сказу скажу, непростое, и имеет нюансы. Главный же секрет успеха тут в том, чтобы качественно зафиксировать программиста, дабы тот, в ходе нарезки, не брыкался и не дергался. Если же программист излишне активен, то есть орет и конвульсивно брыкается, берем молоточек и отбиваем его как следует.
Взбиваем яйца при помощи веничка или колена. Так же можно использовать приклад или резиновую палку. Одновременно с этим продолжаем стукать программиста молоточком. Если готовите вдвоем, то второй в это время может еще программисту иголки под ногти загонять – это только улучшит вкусовые качества продукта.
Обваливаем программиста в кипящем масле до покрытия оного хрустящей корочкой. Посыпаем сухариками, поливаем пивом. Чтобы программист своими истошными криками не портил вам аппетит, помещаем ему в рот большое яблоко и заклиниваем челюсть. Если яблока два, то еще лучше – второе помещаем с противоположной стороны тушки для сохранения внутри сока и аромата.
Оторвавшись от блокнота, Цент поднял голову и признался:
– От одного чтения слюни водопадом. А каково это чудо на вкус! У меня тут еще рецепты есть, на все случаи жизни. Вот, пожалуйста: «Программист фаршированный», «Программист на вертеле», «Айтишник заварной а-ля натюрель», мясной салат «Ошибка программиста», отбивная «Синий экран». Много тут чего. Уж я-то не беспечный, побеспокоился о будущем. Коли что, так не пропадем с голоду.
Захлопнув блокнот и спрятав его обратно в карман, Цент сделал вывод:
– Готовь сани летом, а программиста с лучком и петрушкой. Не бойтесь, братцы и сестрицы. И в тяжкую годину не сгинем. Пусть его приходит, голодный год, мы его не страшимся, подготовились заранее.
После обнародования людоедской книги рецептов, Владик понял, что ему отчасти повезло. Сгинет сегодня в бою, и не придется насыщать собой этого изверга из девяностых. А в том, что Цент, не задумываясь, пойдет на каннибализм, страдалец не сомневался. Удивляло, что до сих пор ничего такого не вытворил. Наверное, только то спасало, что в мире было полно тушенки и сухариков. Пока что полно. Но долго ли продлится эра изобилия? Уже не за горами тот день, когда опустеют витрины магазинов и складские помещения, и вот тогда-то пойдут полным ходом людоедские бесчинства. И начало повальному каннибализму положит Цент. Другие-то еще мешкать будут, сомневаться, решать, стоит ли оно того, а Цент уже давно все решил.
