Тёмный Легендариум - [63]

– Меня зовут Иника, – сказала девушка.

– Я уйду послезавтра утром, – пытливый взгляд блуждал по русым волосам, перетянутым шнурочками и лентами, по небольшой груди, скрытой холщовой рубахой, по стройной талии и животу, подчеркнутых зауженным сарафаном.

– Если Тот, Кто в Пути готов принять меня, я буду с ним всё это время.

Слова вылетели легко, но как бесцветные камешки, упали на пол. Иника повторяла их слишком часто, и теперь, не желая того, просто повторила в тысячный раз. Как обычно.

– Если спросить рагна, почему Те, Кто в Пути – только мужчины, и почему они не хотят женщин, он соврёт. Любой. Если ответит, разумеется. Знаешь почему? – вдруг спросил Таргабад.

Иника медленно мотнула головой, не отводя глаз. Это она тоже затвердила себе – не отводить глаз.

– Потому что мы ничего не знаем. Ничего.

Таргабад встал из-за стола, подошёл и потянул к себе Инику. От девушки шло приятное тепло. Она прижалась решительно, не закусывая губ, не показывая смущения.

– Если ты не зачнёшь от меня ребёнка, будешь меня ненавидеть? – спросил Таргабад.

– Нет. Не буду.

Они поднялись в одну из комнат на третьем этаже, которую Иника заранее сняла на три дня. Там рагн зажёг свечи и без слов удержал девушку, спешившую сбросить одежду. Вместо этого он разделся сам. Река смывала с него грязь и кровь – каждый раз. Лишь запах трав впитался в волосы. Он стоял так некоторое время, будто ожидал очередного сражения. Но девушка перед ним не нападала. Тогда Таргабад опустился на колени и начал медленно поднимать её одежду, обнажая свежие упругие ноги. Он скользил по ним щекой, поражаясь гладкости. Красно-белый льняной ворох он снял одним движением и бросил вниз. Прикоснулся к соску, как к неизвестному магическому артефакту, ожидая удара. Но там размещалась лишь мягкость, соединённая с долей упругости.

Рагн продолжил вести руками вверх и вниз, не отрывая от тела, зарываясь в ложбины и поднимаясь на бугорки. «Зачем я это делаю?» – вопрос звучал отдалённо, с расстояния в тысячу дневных переходов. Он не чувствует желания, о котором столько говорят. Он не может остаться с ней. И с ребёнком, если зачнёт его. Всё вокруг – просто ещё одна боевая площадка, которую он устроил сам себе. Испытание: а что будет, если я сделаю это?

– Мой… – Таргабад глянул вниз. – Как в вашей местности его называют?

– Фаллос, – девушка с легкой паникой ощутила растущую в груди нежность. – Он пока не готов…

– Похоже, он должен стать намного больше, – задумчиво пробормотал Таргабад. – Нужно достать сюда?

И он легонько ткнул в солнечное сплетение девушки.

– Ох! Что?! Нет… Не настолько… Я… буду помогать.

– Хорошо.

Иника лежала на кровати, обернувшись одеялом и крепко прижавшись к мужчине. Она не спала, но лёгкая дрёма накатывала, голова кружилась в ночном небе. Она знала, что засыпать нельзя, потому что он может что-то спросить или даже просто уйти. Она не хотела пропустить ни одно из его слов. И тем более не хотела, чтобы он уходил. Это оказалось так глупо и просто: он удовлетворял её раз за разом, нежно, находя новые пути, которые она ему подсказывала. Она не давала воли стонам, боясь оскорбить его, но потом уже не могла сдерживаться. Потом она кричала, царапала напряжённую спину и ягодицы партнёра, мечтала расплескаться по его телу, впитаться и слиться.

– Иника?

– А?

– Не зови меня больше рагн. Называй Таргабад.

– Да. А ещё – любимый…

– У тебя, наверное, будут синяки.

– Я бы хотела, чтобы они подольше не проходили.

– Это невозможно, ты же знаешь.

– Что?

– Чтобы я остался. Ведь не в этом дело. Скоро утро. Мне надо в путь.

Таргабад быстро оделся и вышел, не прощаясь и не оглядываясь.

Он прошёл всю деревню, вышел в поле, где цветочные ароматы сплелись с запахом Иники. Пересёк густой подлесок, выйдя к знакомой тропе.

Вверх. Покидая Долину. К сгущающимся тучам. Огибая груды валунов, полуистёртые холмы и стволы рухнувших деревьев. Ступая по песку, щедро покрытому коричневатой прошлогодней хвоёй. К осыпям, где пробились рыжеватый мох, коршунник, камнеломка и тюльпаны. На скалы, где серые звёздочки эдельвейсов прорастают сквозь известняковые глыбы и сколы. Прочь от запахов Долины. Вверх.

Человек в чёрном безнадёжно помотал головой:

– Парень, знаешь, в чём твоя беда? Тебе даже в голову не пришло попробовать остаться. Да, и больше не пытайся поймать меня цепью.

Таргабад молча достал стеклянную бутыль и кинул под ноги врагу. В пробке от удара пробежала искра, и жидкость ярко полыхнула.

– Ха! – только и успел сказать человек в чёрном. Таргабад бросился к нему со скоростью кобры. Враг успел чуть уклониться, но Таргабад рассчитал и это. Его меч точно вошёл под сердце. От резкого толчка человек в чёрном вылетел за край плато и упал в пропасть. Но в последний миг крепкая рука подхватила его за ногу.

– А? – крикнул человек в чёрном. – Неужели?! Что за шутки, мальчик?!

– Мой меч, – равнодушно сказал Таргабад, вытащил клинок из пылающей груди и сбросил человека в чёрном живым факелом вниз.

То, что что-то пошло не так, Таргабад понял, когда низкие туманы предгорий стали медленно отступать. Раньше он пробивал туманный слой, и у самых ног уже зеленел лес, бугрились привычные валуны, текла река, шумели полевые травы. Их пряный запах и встречал его первым. Ещё в тумане.