Темные искусства - [15]

— О, это потому, что она исключительно осторожна. Она или сама к ним ездит, или принимает их в строго оговоренный час, когда уверена, что никто их не увидит. Готов поспорить, что сам лорд-провост[6] однажды да советовался с ней.

— Помню, ты как-то говорил мне, что она не такая, как другие ясновидящие… В каком смысле?

Он чуть улыбнулся, одновременно с горечью и ностальгией.

— Ты считаешь меня легковерным болваном.

— О, правда? И какие именно из моих слов тебя в этом убедили?

— Ой, да брось. Я сразу видел, когда гадалки пытались меня надуть. Они сразу заговаривали о деньгах или сообщали, что чувствуют трагедию в моем прошлом. Конечно, мать их, чувствуют! Об этом шумели все газеты, история была у всех на устах. Это была сенсация!

Я решил умолчать о том, что его до сих пор считали местной легендой. Завтра весь «Нью-клаб» будет обсуждать, как здесь побывал Девятипалый Макгрей, тот еще невежа.

— Катерина вела себя иначе, — сказал он. — Она единственная призналась, что услышала мою историю из сплетен. А еще она…

На мгновение он уставился на свой эль.

— Она кое-что видела… То, что случилось в ту ночь, когда сестра вот это сделала. — Он постучал по обрубку пальца. — То, что видел только я.

Я чуть не поперхнулся.

— То есть она знала, что ты… — я наклонился к нему и прошептал, — что ты, как тебе показалось, видел дьявола?

— Угу.

Я кивнул. У Катерины действительно была раздражающая привычка сообщать то, чего она никак не могла знать.

— Она подробно описала то, что я видел, и сказала, что это… видение было ключом к возвращению Фиалки. Сказала, что мне нужно в этом разобраться и тогда я найду способ исцелить сестру.

— Значит, с этого началось твое увлечение оккультизмом? С совета Катерины?

Голос предал меня. Может, эта женщина просто умело его обработала? Она и правда была умна. Она наверняка поняла, что Макгрей, настрадавшийся бедолага, готов был поверить любому, кто посулил бы ему надежду. Эта женщина сама говорила мне о своем умении распознавать, что именно люди хотят услышать. Она пользовалась им, когда это ей было на руку — а внутреннее око и прочие потусторонние силы здесь вообще ни при чем.

Макгрей сверлил взглядом свой стакан. То ли подыскивал слова, чтобы о чем-то рассказать, то ли сомневался, рассказывать ли вообще. И все-таки решился.

— Я и до этого изучал ведовство и оккультизм, но после знакомства с ней гораздо глубже во все это погрузился. Катерина сама подыскивала мне книги и делилась полезными связями. И если ты думаешь, что все это она затеяла ради того, чтобы меня обобрать, то знай, что она не взяла с меня ни пенни за то, что рассказала о Фиалке. Я плачу ей, но только за помощь в полицейских делах.

Для меня это было достаточным резоном, чтобы усомниться в ее мотивации. В прошлом году мы не раз с ней советовались, и из бухгалтерских книг нашего отдела я точно знал, сколько она получала за свои «советы». Большая часть этих денег, естественно, шла из кармана Макгрея.

Я не стал делиться с ним этими мыслями, иначе мы проспорили бы до рассвета.

— Знаешь, что вот мне интересно, — ехидно сказал Макгрей. — Ты правда пил с ней вино при свечах?

Я надулся. Вот это действительно пришлось бы долго объяснять. К счастью, именно в этот момент официант снова наполнил мой бокал.

— Вряд ли это можно так назвать. Я был у нее в июле, в разгар того скандала с Генри Ирвингом. Я хотел, чтобы она рассказала мне — ну, все, что могла.

Макгрей выгнул бровь, губы его медленно растянулись в улыбке.

— Ты советовался с ней! Ты и правда пошел к ней за советом!

Я фыркнул.

— Именно поэтому я тогда тебе об этом и не сказал!

Его улыбка растянулась до ушей.

— А что там про бутылку вина?

— Я решил, что выпивка поможет развязать ей язык.

— Ага, так ты и подумал, кобель! — Макгрей издал нечто среднее между смешком и озорным рычанием. — Странно, что она вообще тебя впустила! Что она тебе сказала?

Я вздохнул. Я знал, что Макгрею не понравится то, что я скажу.

— Она… Она призналась, что лгала.

Он поперхнулся элем. На миг я решил, что сейчас он меня им оросит, но, к счастью, он успел схватить салфетку, и впервые в жизни я увидел, как он прикрывает рот.

— Она что?! — возопил он, когда наконец прокашлялся.

— Иногда, — пояснил я. — Она призналась, что лгала — иногда.

Макгрей посмотрел на меня с откровенным неверием. После чего достойным погонщика мулов свистом подозвал официанта.

— Эй, парень! Давай-ка топай в паб. Скоро мне еще одна понадобится. — Затем он склонился ко мне с суровым видом. — Что ты имеешь в виду? Кому она лгала?

Должен признаться, я наслаждался этим моментом.

— Боишься, что она и тебе наплела сказочек?

Он треснул кулаком по столу, и все на нем зазвенело.

— Отвечай на чертов вопрос!

Часть меня порадовалась, что Макгрей по-прежнему был вспыльчивее, чем я.

— Она заверила меня, что тебе никогда не лгала, — сказал я, хоть в тоне моем и прозвучало изрядное сомнение в ее честности. — Я спросил, как она проворачивает свои фокусы с прорицанием. Она призналась, что часто наблюдает и угадывает или задает вроде как отвлеченные вопросы — мы и сами так делаем, опрашивая свидетелей. Еще она призналась, что большинство ее клиентов — «простой люд», который всегда нуждается в помощи. — Я остановил Макгрея жестом, не давая ему запротестовать. — Тем не менее она настаивала, что у нее есть «око» и что она унаследовала этот дар от бабушки.