Темнота в солнечный день - [52]
Доцент грязно выругался про себя – и то же, без сомнения, проделали остальные. Как ни прикидывай, арбузов они унесли самое большее килограммов с полсотни. В очередной раз прав оказался Катай: эти жирные сучки с превеликой радостью повесили на них то ли собственную недостачу, то ли то, что сами по домам первым делом растащили ранним утречком, увидев взломанный ларек…
Карпухин вкрадчиво спросил:
– А что это у вас, доблестная связь, удивленные такие физиономии сделались? Взяли гораздо меньше, а?
– Кто брал? – пожал плечами Батуала. – Мы не брали.
– Казань брал, Астрахань брал, арбузы не брал, – сказал Доцент.
– Не брали, хоть обыщите, – подключился и Сенька.
– Дурачьё вы, дурачье, – сказал Карпухин, покачивая головой. – Детство в жопе играет. А потом окажется, что жизнь бьет ключом, и все по голове… Да поздно будет. Сидите сейчас и думаете: какие мы хитрожопые уркаганы, как мы мусора обдурили… Вы не мусора обдурили, вы самих себя обдурили, только вам это и в голову не приходит. И уркаганы из вас, как из собачьего хвоста сито… пока. Я вам кратенькую лекцию прочитаю… да вы не ерзайте, совсем кратенькую, сигаретку вытянуть не успеете. Знаете, чем такие удачные дела плохи? Для тех, кто их лепит, в первую очередь? Да не знаете, вам и в голову не приходит… Объясняю. Вы ребята, в принципе, неплохие. Одна беда: мозги у вас пока что не заточены ни на плохое, ни на хорошее. Мотает вас по жизни, как пьяного по мосту. Вчера девчонку спасли, когда ее в кусты тянули, завтра с пьяного котлы снимете… Мотает вас… С Гуней или, скажем, Ляписом я б за жизнь разговаривать не стал. Потому что дураки. Годами не старше вас, а клеймо на них уже поставлено. Так и будут, как Косой в той кинокомедии: украл, выпил, в тюрьму, украл, выпил, в тюрьму. А вот вы – ребята умные, книжки читаете, слова знаете, каких я в ваши годы и не слышал по причине глухомани нашей деревни, где в школу четыре километра идти приходилось. Так вот… Чем плохи удачные дела вроде этого киоска? У соплячья вроде вас, даже умного и книжки читающего, головка может закружиться. Всю аюканскую милицию обхитрили, следов не оставили – ну сущие Фантомасы… Удачливые такие, везучие, умнее всех, неуловимые… Если уж так гладко прошло, в следующий раз может захотеться чего-то посерьезнее арбузов – ну как не хотеть, если вы умные да ловкие? И не дай бог, опять проскочит. Тогда и вовсе обнаглеете, утворите что-нибудь серьезнее, а там и вовсе… Все так начинают, я-то знаю, сколько сапог износил. И не видел ни одного, который романтически бы вдаль уехал с мешком золота, как тот ковбой из «Золота Маккены». В жизни. Сыплются рано или поздно самые удачливые. И тут уж начинается совсем другая жизнь, можно сказать, на обочине жизни. Катаю хватило ума и соображаловки завязать, а скольким не хватило? Подумайте, мозгами пораскиньте – авось и заживете правильно. А то ведь уже не мне вас ловить придется… Ну, бывайте. Музицируйте… Айвазовские, на вольной воле…
Он чуть кивнул и зашагал прочь. Трое с ухмылочками смотрели ему вслед.
– Тоже мне, комиссар Жуф… – фыркнул Батуала.
– Педагог, – усмехнулся Доцент. – Антон Семеныч Песталоцци… А вот про арбузы и прочую овощ – совсем интересно. Это ж они на нас повесили все, что сами звезданули.
– Да уж ясно… Может, сжечь им киоск к херам?
– А что? Если грамотно… Кто-нибудь один снимает номера с мотоцикла, подкатывает за полночь… Там бордюр невысокий, на тротуар только так выскочишь. Банку бензина плеснуть, спичку – и по газам. Крюк сделать – и домой. Хрен кто найдет.
– Что-то в этом есть…
– Ничего в этом нет, кроме дурости, – подумав, сказал Батуала. – Себе же напакостим. Так хоть фрукты-овощи под боком. А если сгорит, за каждым яблочком придется на Паровозную тащиться или вовсе на Карбышева.
– А ведь точно… Но какую-то же подляну им нужно устроить, хавроньям гладким? Воруешь – воруй, а на других не сваливай, это в падлу.
– Подумать надо…
– Подумаем. Никуда не убегут, выдры золотозубые. А сейчас нужно планы на вечер как следует отработать. На танцы идти придется – Лорка ноет, ее давно в люди не выводили. Платье, говорит, новое пошила. Заделаем ей культурную программу – ласковее будет. Доцент, у тебя дела кухонные как?
– Был я уже на колхозном рынке, – сказал Митя. – Мяса купил, еще там всякого. К бабке уже забросил, сказал, когда примерно будем.
– Портвейном я затарился, – добавил Сенька. – На Гаражной, там его сегодня выше крыши. Успею и отвезти, и вернуться. Все тики-так. Надо еще на Крупскую заехать, Лорке пару шоколадок купить, она просила с орехами.
– Шоколадок… – фыркнул Батуала. – Вафель[34] ей пора полный ротик. Надо, в конце концов, сколько можно?
– Вот и попробуем раскрутить. На спичках потянем, кому стараться, а? Чтобы по справедливости.
– А точно. Прямо сейчас?
– Можно бы и сейчас, только ведь ни у кого спичек нет, с зажигалками фроляем, как лорды…
– Ладно, это потом…
…Когда лет за десять до войны в Аюкане задумали устроить парк культуры и отдыха, чтобы все было, как у больших, чья-то умная голова не придумала ничего лучше, чем засадить деревья на бывшем болоте, оказавшемся сейчас чуть ли не в центре города. Болото, конечно, засыпали, нечего ему было красоваться посреди новорожденного областного центра, но засыпали халтурно. Деревья прижились, вымахали в рост, но земля все же оказалась слабовата – и очень многие накренились со временем. Не столь уж и отклонились от вертикали, и ни одно не упало за все эти годы, но все равно получилось не ахти: каждое дерево кренилось в свою сторону, отчего казалось, что им кто-то крепенько наподдал из-под земли, причем в десятке разных мест. Да и асфальт на дорожках трескался чаще, чем по всему городу. И все равно, местечко для отдыха получилось неплохое – честно говоря, за неимением лучших…
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).
Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.