Темнота в солнечный день - [137]
– Пока, – сказал Карпухин негромко. – Разговор будет чисто профилактический. Бросайте к чертовой матери эту вашу забаву – на девок охотиться, насильников изображать.
– Какую еще забаву? – так же вяло спросил Сенька.
– Сами знаете какую. Завязывайте раз и навсегда. Заявлений нет, а вот сигнальчик пошел. А такие сигнальчики чем только не оборачиваются…
– Например, – понурясь, спросил Митя.
– А например: идет себе ночью самая обычная девочка с нотной папочкой. Тут вы из кустов – и начинаете ей вкручивать, чтоб поверила. А девочка вынимает пушечку, и из кустов ей на подмогу летит орава бравых молодцов. И никому на свете вы потом не докажете, что шутковали… Ясно?
– Ясно, тарищ капитан, – сказал Митя.
И, несмотря на грызущую тоску, смог все же улыбнуться – опоздал Карпуха со своей профилактикой, забава умерла сама собой… напоследок забросив Батуалу в самую что ни на есть легальную и законную романтику, а вот их с Сенькой из оказавшейся предосудительной романтики вышибло напрочь, пусть и при других обстоятельствах…
Когда Карпухин отбубнил свои нравоучения, лишний раз посоветовав завязать раз и навсегда, они ни словечком не ответили – что вообще-то было у них не в обычае. Карпухин даже посмотрел удивленно, тоже прекрасно знал их манеру никогда не лезть за словом в карман:
– Вы что смурные такие?
– В тошниловке[43], похоже, отравились чем-то, – сказал Доцент. – С утра животы крутит.
Карпухин посмотрел на них очень внимательно – что-то он должен был знать, Митин с ним перетрещал, но ничего не сказал, похмыкал, погрозил пальцем и подался себе восвояси.
Митя хмыкнул:
– Ну вот, пусть потом думает, что это его талантливая профилактика подействовала…
– Мить, я тут подумал, прикинул…
– Что?
– Неспроста всё это.
– Что именно?
– Насчет Юльки с Женькой. Ну вот как они узнали? Млять буду, должен был заложить кто-то со стороны, кто знал. Дал зацепочку и родакам, и мусору. Очень уж они слаженно и уверенно за дело взялись. Очень похоже, по наводке шли.
– Ну, а какая теперь разница? – пожал плечами Митя. – Пошли в ларь.
На душе было невероятно тоскливо. Одно утешало: завтра из больницы выписывали Марину, и оставалась еще уйма приятных хлопот: отыскать на колхозном рынке подходящего цыплака, озаботиться шампанским, придумать еще что-то, как нельзя лучше подходящее для банкета на две персоны по крайне торжественному поводу. Глубоко прав был товарищ О. Бендер: вроде зебры жизнь, вроде зебры…
Этюд третий – в черных тонах
Привычно поставив мотоцикл на подножку, Митя пошел к крыльцу Марининого домика. Идти-то там было два шага, но дорога показалась очень долгой, и он почти плелся: пока он не дошел, всё как бы еще и не кончилось, осталось прежним…
Позвонил привычным почтарским звонком. Открывшая дверь Марина (в незабвенном алом халатике) в первый момент глянула – глянула! – чуточку удивленно, но Митя сказал сухо:
– Телеграмма вам, хозяйка…
Ее лицо мгновенно преобразилось, став радостным:
– Митька?! Так вот ты какой… бывший голос.
– Вот я такой, северный олень… – сказал он так же бесстрастно.
Марина, очень похоже, не обратила ни малейшего внимания на его тон: взяла за рукав куртки и буквально втащила в комнату – благо он подчинялся, как кукла. Взяла за локти, легонько повернула вправо-влево:
– Дай-ка на тебя посмотреть… А очень даже ничего, зря я боялась, что у тебя уха нет, глаз стеклянный или нога деревянная, как у Джона Сильвера…
Как ей было весело! Но понемножку все же до нее стала доходить некоторая неправильность происходящего: Митя не отвечал на ее улыбки, не делал ни малейших попыток ее обнять, стоял посреди комнаты. Наконец она недоуменно спросила:
– Митька, что с тобой? Вид – краше в гроб кладут… Случилось что-то? Непонятности?
– Никаких, – сказал он. – Вам срочная телеграмма, хозяйка. Из славного города Миусска.
И отработанным за эти годы до автоматизма движением выдернул из железной петельки ремешок (сложенный вдвое, как же, почтарский шик!), не глядя достал положенный в малое отделение сложенный вчетверо бланк с синей шапкой и большими белыми буквами СРОЧНАЯ.
Марина его спокойно развернула. Митя наизусть знал, что она сейчас читает.
МАРИНОЧКА, СОЛНЫШКО МОЕ! ТЫСЯЧА ПОЗДРАВЛЕНИЙ И ТЫСЯЧА ПОЦЕЛУЕВ! ВЫЕЗЖАЮ НЕМЕДЛЕННО. ТВОЙ ЛЮБЯЩИЙ ТОЛИК.
Ее очаровательное личико изменилось – радости, тепла, любви в глазах прибавилось невероятно – вот только все это неким образом текло мимо Мити, в сторону того, кого здесь не было. Он все прекрасно понимал – понял сразу, еще на Главпочтамте, когда вышел с телеграммами во двор и прочитал адресованную Марине. Что тут особенно понимать…
– Что, это и есть любовь всей жизни? – спросил он без малейшей язвительности, скорее равнодушно. Язвительность тут была совершенно ни к чему: глупо сердиться на жизнь за то, что она есть…
Затуманенный взгляд Марины стал самую чуточку виноватым:
– Митя, ну вот так получилось… Я с тобой не играла, нисколечко. Ты просто замечательный, я успела понять… Я бы себе другого, наверное, и не хотела, но вот так всё обернулось… – И добавила тверже: – Да. Это любовь всей жизни. С девятого класса. Я думала, ее лишилась навсегда, а оказалось, всё продолжается… Пойми меня, пожалуйста.
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Звездный Свет – комфортабельный жилой комплекс в одном из Средних районов Радовара. Пятьдесят шесть надземных и одиннадцать подземных этажей, восемь тысяч жильцов; внутри есть школа, кинотеатр, магазины – все, что нужно для счастливой жизни. Родители четырнадцатилетней Йоны Бергер усердно трудятся на фабрике корпорации «КомВью». От детей требуется совсем немного: получать хорошие оценки и быть полезными соседям. Тогда количество баллов на семейном счете будет исправно расти, и можно будет переехать на несколько этажей выше.
Перед нами – философическая прогулка Алексея Макушинского по местам, где жили главные «герои» книги – Николай Бердяев и французский теолог Жак Маритен. Гуляя, автор проваливается в прошлое, вспоминает и цитирует поэтов, философов и художников (среди них: Лев Шестов и его ученики, Роден и Рильке, Шарль Пеги, Марина Цветаева, Альбер Камю), то и дело выныривая обратно в современность и с талантом истинного романиста подмечая все вокруг – от красных штанов попутчика до фантиков на полу кафе. Читать такую прозу – труд, вознаграждаемый ощущением удивительной полноты мира, которая, как в гомеровские времена, еще способна передаваться с помощью слов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Сборник из трёх книжек, наполненных увлекательными и абсурдными историями, правдоподобность которых не вызывает сомнений.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.