Темнота в солнечный день - [136]
Он похлопал Митю по плечу – рука была тяжелая, – шагнул к двери.
– Подождите. – Митя встал.
– Ну, что еще такое? – недовольно обернулся Митин.
Взяв с комода толстый пакет в серой оберточной бумаге, Митя его быстренько распотрошил, кидая обрывки прямо на пол. Достал толстый том в цветастой обложке – «Шпион» Фенимора Купера на английском и второй, толстенький, но меньше размером – рассказы, повести и стихи Стивенсона на том же наречии. Митин недоуменно смотрел на него, но с места не двигался.
– Возьмите, – сказал Митя, протягивая ему книги. – Я Юльке не успел отдать, для нее выписывал. Мне-то ни к чему…
Чуть подняв брови, Митин раскрыл Купера, пробежал глазами по строчкам.
– Заковыристо, ни слова не поймешь… Ты ведь тоже? А Юлька будет читать, как на русском. Вот о чем ей думать надо, а не о том, как с разными обормотами в подъездах обниматься… Ну, спасибо. Я тебе что-то должен?
– Ничего, – сказал Митя. – Подарок.
– Ну ладно… – произнес Митин с непонятной интонацией. – Отдам. А ты подумай хорошенько, и желательно на трезвую голову. Парень умный, сообразишь сам, что тебе лучше. А девчонок на свете, сам знаешь, немерено… Пока!
Оставшись один, Митя присел на диван. Особых мыслей и чувств не было, беда навалилась такая огромная, что не умещалась в сознание, и с ней предстояло долго сживаться. И ничего нельзя было сделать…
На звонок он не пошел – побрел. Мусор за чем-то вернулся, что ли? Решил еще чем-то приятным порадовать?
Однако за дверью оказался Сенька, поникший, какой-то взъерошенный. С ходу сказал убитым голосом:
– Я во дворе сидел, пока этот хрен от тебя не ушел…
– Он и у тебя был?
– Ну да, – сказал Сенька, направляясь прямиком в Митину комнату. – У тебя выпить ничего нет?
Митя достал из шифоньера оставшиеся полбутыли «Плиски», из ящика комода – бабушкины серебряные стопочки, единственное ценное имущество, пережившее революцию, Гражданскую, Торгсин и всё последующее. Было восемь, и серебряный графинчик при них, всё неведомо куда исчезло, но из этих двух, с вензелями, бабушка рассказывала, они с дедом пили на свадьбе. Вот и сохранила во всех житейских бурях.
– Там конфеты где-то…
– А, хрен с ними… – Сенька взял у него стопочку и осушил до дна на пару мгновений раньше Мити. – Короче, погорели, Митька, как шведы под Полтавой. Накрылась наша романтика медным тазом…
– Юлькин дядька что, и у тебя был?
– Я и говорю… – уныло сказал Сенька. – По-соседски, понимаешь ли, Женькиным родакам помог. Избавил от развратного хулигана, чуть было единственную доченьку не совратившего. Мить, мля буду, у меня и в мыслях не было… Дурачиться дурачились, а насчет секса и мысли не было. Мало, что ли, девок для секса? А Женька, она… такая. С ней по-другому все было. Веришь, нет…
– Верю, – сказал Митя. – Сам такой же дурак… был. Значит, он сначала к тебе приперся…
– Ага. Мить, у него, суки, был полный расклад: что ты с Юлькой, что я с Женькой, все дела… Ну и влепил мне ультиматум: или я про Женьку забываю напрочь, или он мне лепит сто двадцатую. Это…
– Да знаю я уже, – сказал Митя. – Он и объяснил. Это мы, дубы, думали, что сто семнадцатая одна такая на свете, а там, оказалось, на нашу голову столько всяких разных…
– Ну вот. До трех лет. Говорил, Женькины родители заяву напишут в темпе вальса.
– Подожди, – сказал Митя. – Я тут, как услышал от него про все это поганое разнообразие, успел кое-что прикинуть. Мало, я так думаю, одной заявы от родителей. Нужно, чтобы и Женька показания дала.
– Так она и дала, – совсем уж уныло сказал Сенька. – Родители на нее насели, как медведи. А Женька… Она девка хорошая, только мягкая, как пластилин. Вот и сломалась. Этот волк позорный мне давал читать. Все, что мы с ней… Слушай! А тебя он подловил на чем? Юлька твоя – не тот характер, ее так просто не возьмешь, я думаю.
– А ее, очень похоже, и не взяли, – без всякого торжества сказал Митя. – Иначе не удержался, сунул бы мне под нос бумажку. Он меня на другом взял: на той справочке в военкомат, что Батуалина мать устроила.
– Во-от оно чего…
– Ну да, – сказал Митя. – Ему и стараться не надо, в случае чего – все по закону. И буду я за армией родной, как за каменной стеной. Чуть ли не семь лет еще может меня на крючке держать.
– Да и меня прилично, – сказал Сенька. – До Женькиного совершеннолетия, а там еще и срок давности должен выйти, не такой уж большой, но пока пройдет… Так что мне к Женьке и на километр подходить нельзя.
– Мне к Юльке тоже, – сказал Митя. – Этот шутить не будет… Ну что, провалился наш поход за романтикой?
– Как дядя Гриша в прошлом году по пьянке в прорубь… Мить, пойдем в ларь, возьмем еще чего-нибудь да нажремся? А то муторно что-то на душе…
– А пойдем, – сказал Митя. – Тут и осталось-то…
Он накинул куртку, сунул в карман деньги, и оба вышли из квартиры. Сюрпризы сегодня, похоже, шли чередой: на лавочке сидел Карпуха, при их появлении оживившийся так, что стало ясно: именно их и поджидал. Похлопал ладонью по доске с облупившейся краской:
– Сидайте, хлопчики, разговор будет…
– Ну, что опять стряслось? – спросил Митя как-то вяло, безучастно. – Вроде ни в чем не виноваты пока…
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.