Темнота в солнечный день - [116]
– Главное – вовремя исправить ошибку, тогда ее не нужно будет стыдиться, – сказал Митя. – Я это где-то читал у Фридриха Энгельса, хотя и не вспомню точно…
И мысленно прокомментировал: забыла ты просто, шкидла партийная, что на носу окончательная драчка за эту вашу красную звезду, по привычке настроилась душить и грызть, а я тебе напомнил, как жидко ты со звездой можешь обкакаться… Вот тебя в гуманизм и метнуло, выдра…
Покинуть кабинет Крокодилы он смог только минут через пять – очень мило побеседовали старый член партии и молодой комсорг об идеологической борьбе на данном этапе, воспитании молодежи, дружно осудили длинные патлы, короткие юбки, безыдейную музычку и печальную склонность части молодежи к употреблению спиртного.
Юлька, сидевшая, как на иголках, вскочила, глядя с несказанной надеждой.
– Пошли, беспутная сестренка, – сказал Митя.
В коридоре было уже шумно, как всегда перед первым уроком. Они отошли в уголок, к застекленной двери на пожарную лестницу.
– Ну? – с неописуемым выражением лица спросила Юлька.
Митя ухмыльнулся не без законного самодовольства:
– Пойте и пляшите, экспериментаторши сопливые. Короче. Ни хрена вам особого не будет. С родителями твоих Жанки и Киры Крокодила, конечно, поговорит, но вряд ли они после этого девчонок в кандалы посадят. Шума никакого не будет. Тишком соберут классное комсомольское собрание, пропесочат вас там, выговор влепят или как там это у вас называется, представления не имею, сроду в комсомоле не состоял. Вы, главное, не заедайтесь: в пол смотрите, фартучки теребите, признавайте ошибочку и кайтесь насчет недопущения впредь. Слез не надо, это перебор. И всё. Всё. А говорила, не получится…
– Митька… – Юлька смотрела на него преданно, обожающе. – Как тебе удалось?
– Умудрен житейским опытом, – сказал Митя. – И общением с комсоргом Бутылякой. Ты его не знаешь, и слава богу… Ну как, сегодня-то вчетвером во времянке собираемся?
– С визгом! – воскликнула сияющая Юлька. – Женька уже согласна.
– Атлична! – сказал Митя. – О! Звонок! Чеши на урок и постарайся парочку пятерок схватить.
С понятностью посмотрев вслед Юльке, он решительно направился к выходу. Оказавшись за школьными воротами, тут же отцепил оба значка и спрятал в карман, снял и отправил туда же галстук партийного образца. Кварталах в трех отсюда располагалась симпатичная пивнушка без официального названия, в народе именовавшаяся «Три пескаря». В глотке у Мити пересохло невероятно – не столько оттого, что он долго молол языком, сколько оттого, что чуть ли не полчаса впервые в жизни толкал идеологически выдержанные речи, да вдобавок перед старым членом партии, которая в этих делах трех собак съела. Пива хотелось невероятно. Но заявляться в «Три пескаря» в облике передового комсорга никак не стоило – морду не набьют, но таращиться будут со всех сторон, гадая, что за оказия этакого павлина к простым русским алконавтам занесла…
Несгибаемая
– Зашибись, – сказал Батуала голосом кота, присоседившегося к оставленному без присмотра горшку со сметаной. – Везет нам сегодня, как утопленникам…
Они присмотрелись из своей обычной охотничьей засады. Действительно, карта удачно легла: девчонка беззаботно шагала довольно симпатичная, с красиво распущенными по плечам темными волосами, в брючках клеш и довольно пижонской крутке. Со скрипичным футляром в руке. И никаких свидетелей.
– Скрипачка, ага, – прокомментировал Сенька. – Чего доброго, слезу вовсю пустит, как та, прошлая. Доцент, не помнишь, которая?
– Восьмая вроде, – сказал Митя. – Кто б их помнил…
– Ну, форвертс?
Наработанным маневром они вереницей вышли на дорожку и наглухо ее перегородили, стоя в небрежных позах. Девушка тоже вела себя стандартно: сбавила темп, пошла медленнее, а там и вовсе остановилась, начиная соображать, в чем тут дело. Правда, Батуала на сей раз решил внести в прелюдию некоторое разнообразие, сказал:
– Изен-нер, ханзычах. Сидарга капыр? Чахсы?[42]
Никто из них, разумеется, сагайского не знал – а на фига он нужен, если сагайцы компактно обосновались на юге области, в двух районах из восьми, а по Аюкану можно ходить неделю и ни одного не встретить, а если попадется, исключительно в центре.
Однако давно уже среди хулиганистой молодежи вошло в моду, заучив словечек двадцать сагайских, их время от времени использовать в самых разных ситуациях.
Девчонка (вполне славянского облика) пожала плечами:
– Не понимаю….
В голосе уже звучала некоторая настороженность.
Ну а дальше пошло по накатанной: «Постель была расстелена…» Отработанные реплики насчет скорой сексуальной помощи и царившей у них демократии, при которой чувишка сама выбирает, кто ей первым нравится, насчет перспектив на будущее как при согласии, так и злостном сопротивлении. Откатали обязательную программу. Наступал момент истины. Девчонка, правда, не хныкала, пощады не просила – стояла напряженная, нахмуренная.
– Ну, душевно прошу в кустики, – сказал Батуала. – Сколько можно трепологию разводить? Не на съезде партии…
И сделал вид, что собирается шагнуть вперед. Дальше произошло неожиданное: девчонка моментально раскрыла футляр, со стуком уронив его на дорожку, ухватила скрипу за гриф обеими руками, замахнулась и отчаянно вскрикнула:
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.