Темное вожделение - [42]

Впервые его чувственный рот смягчился, изогнувшись в усмешке. Это просто убивало. Неправильно, что мужчина может выглядеть так сексуально. Ему нужно запретить появляться в женском обществе.

«Щедрым и сексуальным. Я должен чего-нибудь добиться в итоге». — Его тон был ленивым, поддразнивающим, немного хриплым.

Шиа мягко рассмеялась. Было невозможно сердиться на него, когда он был в таком настроении.

— Ты красив и сексуален, но не позволяй этим мыслям засорять твою голову. Ты к тому же высокомерен, властен и слишком безжалостен на мой вкус, — ответила она ему.

Жак в это время подтягивал ее за руку ближе к кровати, чтобы у него появилась возможность поднести ее пальчики к своим теплым губам.

«Я определенно в твоем вкусе».

Она отдернула свою руку, потирая о бедро, словно он обжег ее. Но ощущение не проходило, ни один мужчина не вызывал у нее порхания бабочек в животе.

— Откуда ты знаешь, что ты не вампир? — Шиа должна была отвлечь его, отвлечь их обоих. — Может быть, ты просто забыл. Ведь ты действуешь так же, как и они.

На сей раз, он рассмеялся, поразив их обоих. Звук был хриплым, низким и чуждым для его ушей, как будто они забыли, на что это могло походить. Его черные глаза переместились на ее лицо почти со страхом.

— Неплохо, варвар. Сначала рычание, теперь смех. Мы определенно делаем успехи. — Ее глаза, смотрящие на него, уверяли в этом.

И тут посреди боли расцвела радость. Шиа. Она создала целый мир, мир, где его душа могла так или иначе прикоснуться к свету.

«Вампиры чувствуют только одно мгновенье, когда совершают убийство. Они аморальные, ненормальные существа».

Она вздернула подбородок, а ее брови сошлись на переносице от концентрации.

— Убийство?

«Они всегда убивают свою добычу, когда питаются. Они не вводят их в транс. Ужас жертв дополнительно подкармливает их. Они не делают различия между мужчиной, женщиной или ребенком. Вампир обменивает свою душу на мимолетную эмоцию».

— А ты убиваешь? — ее пальцы сжались в кулак, а дыхание, казалось, было поймано в легких.

Почему она спросила его об этом? Ведь она уже знала ответ, она заглядывала во тьму внутри него не один раз.

«С легкостью, когда это необходимо, но никогда свою человеческую добычу», — ответил он легко, не задумываясь.

Это был инстинкт, его природа хищника.

— Людей, Жак, — исправила она. — Мы люди.

«Ты — карпатка».

— Я даже не знаю, кто такие карпатцы. А ты? Ты знаешь? Возможно, что именно этот редкий состав крови, как у тебя, и дает такие экстраординарные возможности. — Шиа всерьез надеялась на это.

Но она была уверена, что Жак сказал правду, что он принадлежал к другому виду людей.

Усталость выиграла битву с Жаком. Сон смертных не омолаживал, но пока Шиа не привыкнет к новой жизни, он не оставит ее беззащитной. Он закрыл глаза.

«Я живу уже более восьмисот лет. Я родился до Леонардо да Винчи». — Эти слова были неразборчиво произнесены в ее голове.

Она отступала от кровати, пока не уперлась в стену. Более восьмисот лет? Шиа прижала руку к своей голове. Что он будет делать дальше? Превратится в летучую мышь? Волка? Теперь ее уже ничего не удивило бы.

«Если выбирать, я бы предпочел в волка».

Твердые очертания его губ смягчились, посылая намек на чувственность и сексуальность, чему она не могла сопротивляться.

«Кто бы сомневался», — она вернулась назад к кровати, с необъяснимым чувством к нему, которым были полны и ее ум, и ее сердце.

В Жаке было столько всего, о чем она не знала. Насколько он силен? И если вампиры в действительности были, то они произошли от карпатцев, как говорил Жак? Это означало бы, что внутри Жака лежит холодная, беспощадная природа убийцы, которая только и ждет своего часа? Семь лет захоронения заживо должны были сделать свое дело и вывели ее из-под контроля. И при этом нельзя полностью исключать мысли, что Жак может быть абсолютно ненормальным. Но Шиа чувствовала в нем безумие, борьбу за свои воспоминания и правду, то, как он старался подавить насилие в себе. Она мягко вздохнула, касаясь его волос кончиками пальцев, а ее сердце таяло от того, как он был уязвим, словно маленький мальчик. Что было в нем такого, что ее сердце каждый раз буквально разрывалось, стоило подумать, что Жак скоро выздоровеет, и ей придется уйти?

«Я очень силен».

Пораженная, Шиа посмотрела на него. Жак не шевелился. Его глаза оставались закрытыми.

— Я тоже так думаю. — Нуждался ли он в заверении?

«И у меня нет никакого желания позволить тебе покинуть меня».

Она мягко рассмеялась.

— Я только подумала, что ты имеешь такой уязвимый мальчишеский вид, когда спишь. А теперь я думаю, что ты испорченный ребенок.

«Я сильнее, чем вампир, маленькая Рыжеволоска. Я выслеживал и убивал их. Для меня не будет проблемой удерживать тебя рядом со мной».

— Значит, я должна сделать так, чтобы ты сам был бы рад избавиться от меня. — Она вылила последнюю пинту крови в стакан для него. — Я смогу так сделать, ты же знаешь. Мои пациенты всегда рады, когда видят меня в последний раз.

«Я могу быть безумным, Шиа. Я долго думал на эту тему. И знаю, что моя природа — это природа хищника. — Жак казался задумчивым, уделяя внимание каждому ее заботливому действию. — Но если я действительно безумен, то я не смогу быть без тебя. Я буду нуждаться ежесекундно в твоем присутствии, только это сможет гарантировать безопасность человечества».