Темная завеса - [7]
Но я так и не знал, с кем имею честь говорить. Спросить об этом моего спутника было неловко - ведь в таком случае и мне пришлось бы ему представиться. А это неминуемо сорвало бы столь важную для меня беседу. По ряду деталей и мельком оброненных моим собеседником слов мне показалось, что он имеет непосредственное отношение к деятельности сионистского комитета вспомоществований. Не потому ли, рассуждая о денежных затратах на молодых "фальшаков", он то и дело повторял: "мы внесли", "мы заплатим", "наши деньги". Постукивая в такт словам зонтиком по тротуару, он стремился внушить мне, что деньги тратятся не напрасно, что они себя окупят: молодые в конце концов примкнут к сионистскому стаду.
Моего любезного собеседника распирало от желания блеснуть своим пропагандистским даром и нагляднейшим образом продемонстрировать огромное значение борьбы за молодые души для успеха "общееврейского дела". Подобно своим руководителям, сионистские агенты так привыкли к притворству перед другими, что иногда притворяются и перед собой. Просвещая меня, западноберлинский сионист явно стремился доказать и самому себе, что администрирование "расплевавшихся" с сионизмом молодых йордим и йошрим не идет вразрез с сионистской идеологией.
И все же нетрудно было ощутить, что мой добровольный "просветитель" скрывает от меня главное.
Да, при всей своей велеречивости он ничего нового мне, собственно, не открыл. Я и раньше имел возможность убедиться, как беззастенчиво и яростно охотится сионизм на молодые души. А безостановочная и всевозрастающая в последние годы утечка молодых людей из Израиля вызвала особенное усиление этой ожесточенной охоты. За каждую "единицу" сионисты борются все изощренней и коварней.
Новостью для меня оказалось только то, что западноберлинская еврейская община в погоне за молодежью начала амнистировать даже "изменников". Ради молодежи западноберлинские сионисты привечают и просочившуюся с ними "пыль".
Этому сначала трудно было поверить. Ведь в повседневной практике сионистские службы обычно в грош не ставят семейные связи, безжалостно разлучают ближайших родственников. Многочисленны случаи, когда в Израиле молодых новоприбывших сразу же отделяют от родителей, загоняя "бесперспективных стариков" в наиболее отдаленные и климатически тяжелые пункты страны. А в Западном Берлине, удивился я, сионисты установили свои, казалось бы, противоречащие директивам международного сионизма порядки. И хотя знают, что затраченными денежками частично оплачивают и "пыль", не останавливаются перед любой ценой.
Кстати, о розничных ценах на молодые души и о том, кто оплачивает доставку "людского ресурса".
Бывший одессит явно пытался втереть мне очки, когда охал, что продал "все, что на нем было и чего не было" для покрытия денежного штрафа за незаконное проникновение с двумя сыновьями в Западный Берлин. Нет, штраф за всю семью полностью уплатили местные сионисты. И вдобавок почти целиком вернули отцу деньги, выкачанные из него "шейлоками" дважды - в пункте отправления и в пункте назначения. Причем сионисты не поскупились, как цинично признал все тот же активный ловец молодых душ, на накладные расходы - заплатили и за отца. Заплатили чистоганом за доставленный им "людской ресурс" и не преминули намекнуть, что, возможно, и ему, песчинке "пыли", тоже разрешат воспользоваться "родиной про запас".
Им нужны антисоветчики
Затянувшийся монолог изыскателя "людского ресурса" казался мне нескончаемым.
Но я прервал его простым и недвусмысленным вопросом, естественно вытекавшим из всего услышанного мной:
- Отныне, значит, еврейские общины других западных городов тоже изменят отношение к молодым беженцам и простят им нежелание жить в Израиле?
Самодовольный собеседник изменился в лице. Сразу утратил пыл красноречия, стал заикаться, тщательно подбирать выражения. Чуть ли не по десятку его бессвязных фраз мне удалось наконец уловить: о нет, не во всех странах и городах, да и не любого антипатриота можно амнистировать - все зависит от "конкретных обстоятельств".
Каковы же они, эти "конкретные обстоятельства"? По каким таким причинам они проявились именно в Западном Берлине? Отчего как раз в этом городе стали доброжелательно встречать тех самых молодых йордим и йошрим, к которым враждебно относились и относятся еврейские общины и сионистские организации по всей Западной Европе? Правда, баловнями сионистов становятся считанные единицы. По всей видимости, они обладают какими-то особыми приметами. Какими?
Всего этого мой собеседник не открыл мне. Точнее, не пожелал открыть. Совсем точно: намеренно скрыл сугубо тайные корни практикуемого в Западном Берлине новшества, весьма странного и необычного для злопамятных и мстительных сионистов.
Но ответы на эти вопросы не могли долго оставаться секретом для местных жителей еврейского происхождения, в том числе и тех, кто не связан и не хочет связываться с сионизмом. Многое из сионистского тайного стало явным и для журналистов.
Оказывается, местные сионисты и еврейская община раскрывают свои объятия только тем молодым людям, в которых видят антисоветчиков. И только из тех семей, где отец или мать, очутившись за пределами Советского Союза, поспешили то ли тихо выдавить из себя, то ли прокричать во все горло клеветническое антисоветское заявление.
В сборник известного писателя Ц. Солодаря вошли пьесы, отражающие многообразную жизнь нашего общества. Образы рабочих, считающих свой труд делом чести («Поздние гости»), молодого депутата («Лебединая песня»), девушек, которые ставят настоящее чувство выше мещанской морали («Вика, Настя и другие»), делают пьесы интересными и содержательными.
Цезарь Солодарь — старейший советский писатель и драматург. В новый сборник писателя «Тем, кто хочет знать» входят пять пьес. Пьесы написаны на разные темы, но их объединяет правдивость, острота сюжета, идейная направленность. Автор хорошо владеет материалом. И о чем бы он ни писал — о днях войны, или о недостойных действиях американской разведки в наше время, или о грязных делах международного сионизма, — пьесы получаются злободневными и динамичными, с легким, всегда нравящимся читателю налетом комизма и читаются с неослабевающим интересом.
В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.
Название критических книг Р. Б. Гуля — «Одвуконь» — отражает тот простой и трагический факт, что после 1917 года и последовавших за ним страшных событий гражданской войны русская литература «пошла одвуконъ»: одна ее часть осталась в стране «победившего социализма», а другая оказалась выброшенной на Запад, став литературой «русского зарубежья». «Я узнал до конца, что значат слова: „гражданская война“. Это значило, что я должен убивать неких неизвестных мне русских людей: в большинстве крестьян, рабочих.
Книга французского историка Фердинанда Шаландона (1875–1921) посвящена периоду правления императора Алексея I Комнина (1081–1118), первого императора из династии Комнинов. Основанный на большом фактическом материале, этот труд до сих пор остается единственной сводной работой по начальному периоду правления Комнинов, и уже, поэтому заслуживает внимания. Будучи основателем новой династии, Алексей I дал византийской политике то направление, которое она сохраняла в продолжение всего XII века. Его царствование открыло новую эру в истории взаимоотношений между Востоком и Западом.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
Смута 1598–1613 гг. стала для древнерусской культуры сложным и глубинным кризисом, положившим начало «переходному» столетию. Идеи и представления, характерные для Московского государства, подверглись резкой трансформации в период «междуцарствия». Влияние Смуты прослеживается на всем протяжении XVII в. Тем не менее семиотические аспекты кризиса, необычные культурные коллизии, возникшие после смерти Федора Ивановича и прекращения династии Рюриковичей-Калитичей, редко оказывались в центре внимания историков.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.