Темная симфония - [63]

— Байрон без всяких сомнений жив и здоров, — заметила Таша. — Тебе больше нет нужды изводить себя от горя, как это было до сих пор, Тони. Да и бедный nonno совершенно вне себя. Ты должна пойти к нему, иначе он так никогда и не отправится в постель.

— Я так и поступлю, Таша. Пока я не узнала, что Байрон в безопасности и ему ничего не угрожает, я не могла ни на кого смотреть. Мне также нужно проверить Маргариту. Она чувствует себя счастливее сейчас, когда вернулась домой? Таша, ей сегодня лучше? Она испытывает меньше боли?

— Она очень беспокойна. Марита упорно талдычит о своем, что Скарлетти не плачут, что мы не устраиваем переполоха, что она должна занимать свое время размышлениями о том, кем она является, чтобы изучить и заполнить свой разум великими вещами. Как тебе кажется, что не так с этой женщиной? — Таша была явно раздражена. — Я провела несколько часов, читая Маргарите и играя с ней в игры, и Марита даже не позволила включить телевизор. Она хочет, чтобы Маргарита читала. Даже Франко не удалось отговорить ее, а он старался. Я слышала, как они спорили. Было бы просто замечательно, если у тебя появится возможность еще разок взглянуть на нее и посмотреть, сможешь ли ты ускорить ее выздоровление.

Байрон был заинтригован тем, что они воспринимали дары Скарлетти как должное. Это было естественной частью их жизни, так же как и его способности для него. Они без стеснения использовали их.

— Байрон обладает кое-какими способностями в области исцеления. Именно он позаботился о моем плече, в то время как сам был в большой опасности, — сказала Антониетта. — Может, вдвоем мы сможем ускорить ее выздоровление. Что касается Мариты, то она, кажется, одержима мыслью, что Маргарита станет великим ученым, и совершенно забывает позволять ей быть ребенком. Она никогда не была такой раньше.

— Верно, — согласилась Таша, вздохнув. — Честно сказать, Антониетта, все, кажется, разваливается на части. Сегодня я попросила Хелену собрать поднос и отнести его nonno, но он отказался есть. Он что-то бормотал про себя и, клянусь, он говорил, что я пытаюсь его отравить. Он, конечно, отрицал это, когда я возразила ему прямо в лицо, но, честно, он именно об этом говорил и не прикоснулся к еде. Самое безумное — Пол сделал то же самое. Я лично отнесла поднос в его комнату, и он швырнул его в стену, сказав, что я пытаюсь отравить его, — она всплеснула руками. — Не знаю, как ты их всех терпишь. Две минуты спустя он вел себя так, словно это я бросила поднос.

— С какой стати вам лично относить еду вашему дедушке и кузену? — требовательно спросил Байрон. — Вы никогда раньше в своей жизни не делали этого.

Таша уставилась на него.

— Я пыталась занять место Антониетты. Nonno был так расстроен, что не ел весь день, поэтому я настояла, чтобы ему приготовили поднос с едой.

— Что стало с едой? Ее вернули на кухню? — Байрон почти прорычал свой вопрос. Антониетта резко повернулась к нему с вопросом во взгляде.

Таша пожала плечами.

— Откуда я знаю? Я точно не собиралась убирать этот кавардак лично, для этого есть Хелена. Сомневаюсь, что они сохранили пищу. Она должна быть в мусорном баке, — она приподняла бровь. — Надеюсь, вы не голодны. Но если все-таки да, пожалуйста, не ешьте отбросы. У нас есть нормальная еда в другом месте.

— Ваши перемирия не длятся долго, а, Таша?

— Не тогда, когда вы ведете себя как идиот, — она свысока посмотрела на него. — Я часто совершаю добрые поступки в стенах палаццо. Почему бы нет?

Антониетта приняла решение вмешаться.

— Что насчет Энрико? Что-нибудь стало известно о нашем пропавшем поваре? — она словно невзначай втиснула свою ладонь в руку Байрона, удерживая его возле себя. С того момента, как он услышал о странном поведении дона Джованни и Пола, она чувствовала, что ему понятен смысл их поведения. — Скажи мне.

— Позволь мне вначале сходить на кухню и провести небольшое расследование.

— Ты полагаешь, что еда была отравлена, не так ли? Как любой из них мог определить это?

— Энрико до сих пор отсутствует. Здесь опять побывал замечательный капитан, но мы, естественно, не допустили, чтобы он узнал, что произошло, поэтому немного развлекли его, позволили еще раз обыскать комнату Энрико, и он ушел, — сожаление слышалось в голосе Таши. — Он такой милый, Антониетта. И он любит оперу. Я пообещала ему, что попытаюсь достать ему билеты на лучшие места на твое следующее представление, на что он ответил, что согласен, если только я буду его сопровождать.

— Надеюсь, вы держали его подальше от Пола?

— Пол не выходил из своей комнаты, кроме как поговорить с доном Джованни. Он не пожелал видеть ни Франко, ни меня, но Жюстин несколько раз входила и выходила из его комнаты. Да я и не собиралась позволять капитану приближаться к нему. Пол был так расстроен, что я испугалась, как бы он сам не выдал себя, — Таша с опаской взглянула на Байрона. — Вы, правда, не собираетесь обращаться к властям?

— Нет, Таша, у меня нет намерения изобличать вашего брата.

— Grazie, вы хороший человек, коли поступаете так любезно.

— Не совершайте ошибки, принимая мои намерения за доброту, — голос Байрона был отчетливо резким, и на мгновение его зубы блеснули, как у волка. Яркое пламя полыхнуло в глубинах его глаз, показавшееся его собеседницам огненно-красным.