Тёмная рать - [12]
Пока Цент играл в спасателя, к месту происшествия подъехала чета программистов. Владик с Маринкой выскочили из машины, и тут же подняли шум как две макаки. При этом программист вытащил свой навороченный мобильник, которым хвастался вчера весь вечер, и принялся снимать перевернувшуюся фуру. Цент, выбравшись на дорогу, с ненавистью воззрился на свои новые кроссовки, собравшие по килограмму грязи каждый.
- Вот это да! - восклицал Владик, хватаясь одной рукой за голову, а второй продолжая снимать любительское кино. - Вот это да!
Заметив Цента, он бросился к нему с расспросами, за что едва не получил в репу, ибо рэкетир был зол как черт - шутка ли, столько всего навалилось. К счастью для программиста, к Центу подбежала Анфиса и заключила в крепкие объятия.
- А что с водителем? - спросила Маринка.
- Беспокоишься за постоянного клиента? - сквозь зубы процедил Цент, бывший в курсе того, что на заре свой карьеры Маринка трудилась на трассе, обслуживая дальнобойщиков.
- Надо, наверное, куда-нибудь позвонить, сообщить об аварии, - догадался Владик.
Цент обошел фуру, огляделся окрест, убеждаясь, что случайными свидетелями даже не пахнет, после чего рывком распахнул дверь фургона. Распахнул, и тут же понял, что пожертвования на храм не прошли даром, потому что ему под ноги, как из рога изобилия, посыпались банки с пивом. Это был джек-пот. Это было вознаграждение за минувшие сутки адских мук. Цент улыбнулся, впервые, кажется, за последний год. Да что там, это и было единственное, за весь год, приятное событие в жизни. Если не считать эпизода месячной давности, когда задавил машиной соседскую собачку, имевшую дерзость лаять на него и даже предпринимавшую попытки покусать за ногу.
Владик уже поднес телефон к уху, когда Цент, повернувшись к нему, сделал кошмарное лицо, и рявкнул:
- Брось!
Владик в страхе швырнул телефон об асфальт, а сам едва не прогулялся под себя, и на то имелись веские причины - когда Цент показывал людям настоящего Цента, Цента из девяностых, с ними еще и не такое случалось.
- Анфиска, у меня в багажнике пустой мешок, тащи его сюда, - повелел Цент, прекрасно понимая, что в сложившейся ситуации каждая секунда на вес золота. В любой момент сюда может принести ненужных свидетелей или, что гораздо хуже, гаишников, и тогда акт мародерства рискует сорваться не начавшись. После наступления времен порядка и стабильности Центу везло пугающе редко, и упускать такие моменты было просто преступной неблагодарностью в адрес фортуны.
Разумеется, подруга тут же включила тупость на полную мощность, как это обычно и происходило в ситуациях, когда нужно соображать и действовать быстро.
- Любимый, а зачем тебе мешок? - спросила она.
Цент знал, что если начать что-то объяснять Анфисе, они тут до завтрашнего вечера застрянут, поэтому повторно скорчил страшное лицо и рыкнул:
- Тащи мешок!
Подействовало. Получив задание, сожительница отправилась исполнять его. Но, как оказалось, не только Анфиса страдает атрофией головного мозга. Владик со слезами на глазах собирал с асфальта останки своего мобильника, Маринка утешала его, и убеждала, что он обязательно заработает много денег и купит себе новый, еще круче.
- Вам особое распоряжение требуется? - рассердился Цент на ненавистную парочку.
- А? - испугался Владик, трусливо прячась от грозного уголовника за спину своей невесты. Возможно, его расчет был на то, что у Цента не поднимается рука на женщину. Напрасный расчет. У Цента все всегда и на всех поднималось, и вообще, нечего и думать об успешной карьере сутенера, если не можешь навалять по шее подчиненным. В свое время Цент лупил своих сотрудниц смертным боем, в том числе доставалось Анфисе с Маринкой. Да и сейчас ничего не изменилось, и если надо будет - наваляет за милую душу.
- У вас сумки или пакеты в тачке есть? - спросил Цент.
- Ну, да, кажется. А зачем?
Тупость окружающих утомила настолько, что Цент едва сумел сдержаться и не пустить в ход кулаки.
- Живо тащите их сюда! Живо!
Владик хотел задать еще какой-то вопрос, который, вполне возможно, мог бы стать последним в его жизни, но лучше знающая Цента Маринка схватила жениха за ручку и потащила к машине.
Мешок Анфиса искала долго, а несла его медленно, словно нарочно издеваясь. Цент тридцать раз пожалел за это время, что перестал устраивать подруге профилактические избиения, польза которых была очевидна. В былые времена та исполняла все команды бегом, а теперь даже не идет, а плетется, едва переставляя ноги.
Анфиса держала мешок, Цент наполнял его, чувствуя давно забытую радость от незаконного присвоения чужого имущества. Сам в уме прикидывал, сколько пива можно загрузить в обе машины, и имеет ли смысл забросить добычу на дачу программиста, а самим вернуться повторно? В этот момент к нему подошли Владик с Маринкой. В руках у очкарика были сумки, в глазах застыл первобытный ужас от вида противоправных действий.
- Что ты делаешь? - простонал он.
- Хорош глазеть, не в цирке, - проворчал Цент, хватая холодные банки и засыпая в мешок. - Набивайте сумки. Живо.
- Но это же воровство, - пролепетал Владик.
- Если никто не видел, то не воровство, - успокоил Цент совесть программиста. - Хватит, говорю, стоять без дела.
Зомби-апокалипсис не для слабаков. Он для крутых перцев. А крутые перцы никогда не унывают. Даже если ожидаемое сокровище внезапно оборачивается кровавым кошмаром.
Привычный мир рухнул навсегда. От человеческой цивилизации остались жалкие крохи. Немногие уцелевшие пытаются выжить среди орд зомби, ежедневно подвергаясь страшной опасности. Повсюду хаос и ужас, беззаконье и лютый дарвинизм. Как же это прекрасно! Но обязательно найдутся те, кто помешают наслаждаться временами абсолютной свободы. А с теми, кто портит ему удовольствие, у Цента разговор короткий, будь то возрождающая цивилизацию колония, живые мертвецы или немыслимые чудовища, повылезавшие из самых глубин преисподней.
Проснувшись в незнакомом месте, Андрей и подумать не мог, что разбитый мобильник - меньшая из его проблем. Чтобы выбраться наружу из дьявольского лабиринта, ему придется голодать, убивать и истекать кровью. Но есть ли выход? И что за ним?
Напрасно Владик думал, что все самое ужасное с ним уже случилось. Новый сюрприз от зомби-апокалипсиса доведет его до седых волос.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.