Тёмная рать - [10]

- Если пойдем в лес, вернутся из него не все.

- Любимый, ну что ты такое говоришь? - попыталась засмеяться Анфиса, но стоило ей взглянуть в пылающие адским огнем очи сожителя, как бывшая ночная бабочка поняла, что тот отнюдь не шутит.

- За базар отвечаю! - заверил ее Цент без намека на иронию. - С Владиком может произойти несчастный случай. С его головой может столкнуться инородный предмет.

- Какой предмет?

Цент вытащил из кармана кастет и показал его Анфисе. После того как светлые времена девяностых сменились эпохой ужаса, безнадеги и порядка, таскать в кармане серьезное оружие, вроде ствола или гранаты, стало невозможно. Но Цент еще с пятого класса привык не выходить из дома без какого-либо средства увещевания, либо нож, либо кастет всегда были при нем. И вот теперь он красноречиво намекал подруге, что если та не отговорит семью программистов от похода в лес, может произойти тщательно спланированный несчастный случай с летальным исходом.

Анфиса всегда была туповата, но вот в голове ее заскрипели заржавевшие от длительного простоя шестеренки, и до подруги все-таки дошло.

- Наверное, скажу Маринке, что лучше не ходить в лес, - произнесла она.

- Это правильно, - одобрительно кивнул Цент. - И если твоя Маринка не хочет овдоветь до свадьбы, она с тобой согласится.

Неизвестно, что там сказала Анфиса своей подруге, но та тут же заявила жениху, что в лес лучше сходить в другой раз, а сейчас им нужно срочно ехать обратно в город. Бесхребетный Владик даже не стал спорить, и охотно согласился с невестой. Цент был счастлив - кончились его мучения. Сейчас приедет домой, откупорит бутылочку пивка, рухнет на любимый диван и включит какой-нибудь хороший фильм, где крутые гангстеры лихо побеждают трусливых полицейских и прочих отрицательных персонажей. И думать забудет о Владике и Маринке.

Сразу, тем не менее, выехать не удалось. Чета программистов собиралась битый час.

Цент все это время сидел в машине и слушал русский шансон. Песни о ворах, проститутках, и о несчастном мальчугане, которого палачи присяжные посадили в тюрьму за, смешно сказать, убийство двух и более лиц, даже не приняв в расчет наличие матери-старушки и прочих смягчающих обстоятельств, вышибли из Цента скупую мужскую слезу. Это были песни его эпохи, времен свободы и достатка.

Насладиться воспоминаниями о прошлом не дали. Подошла Анфиса и попросила, чтобы Цент помог Владику погрузить что-то тяжелое в багажник. Бывший рэкетир обрушил на подругу взгляд, полный кровожадности, и, с трудом сдержавшись от крепких слов, объяснил, что не является дипломированным грузчиком.

- Но Владику тяжело, - пояснила Анфиса.

Цент хотел сказать подруге, что та просто не в силах представить себе высоту колокольни, с которой ему, Центу, плевать на очкарика, но опять сдержался, на этот раз лишь чудом. Вместо продолжения диалога поднял стекло, оставив Анфису за бортом, а сам включил радио. Слушать священный шансон в таком скверном настроении было никак нельзя.

Странно, но радио почему-то не работало. То есть, оно работало, но ничего кроме помех не транслировало. Цент испробовал несколько частот, и везде слышал один только шум.

- Да что за день-то такой? - проворчал страдалец, и, матерясь сквозь зубы, вылез из машины. Снаружи Владик с Маринкой, кряхтя и надрываясь, тащили к своему рыдвану какой-то деревянный ящик. Чтобы потом не сказали, что свинья безучастная, Цент оказал посильную помощь - придержал калитку, давая тяжеловозам дорогу. Владик, красный от натуги, вежливо поблагодарил за содействие, Цент учтиво заверил, что не за что.

Когда, наконец, тронулись, Цент, прекрасно зная обратную дорогу, тут же вырвался в лидеры. Ему хватило вчерашнего унижения, и сегодня плестись в хвосте у очкарика он не собирался.

- Любимый, куда ты так гонишь? - волновалась Анфиса. - Они же отстанут.

- И хорошо, - оскалился Цент.

- Как тебе Владик?

- Не знаю. Не пробовал.

- Он, вроде, ничего, да?

- Не в моем вкусе.

- Ты с ним, за целые сутки, словом не обмолвился.

Центу захотелось выкинуть Анфису из машины на полном ходу, но он побоялся, что подруга начнет цепляться когтями и поцарапает панель. Мало того, что заставила провести целые сутки в обществе, прямо скажем, позорном для любого конкретного пацана, так он еще, видите ли, должен был с очкариком светские беседы вести. И о чем, интересно, с Владиком говорить? Они же не просто разные, они из разных миров. Цент из мира свободы и силы, когда сильные и свободные люди отбирали у слабых лохов деньги и материальные ценности. А Владик, он из нынешнего мира, о котором Цент мог говорить только в нецензурной форме.

- Я думала, вы с ним подружитесь, - сообщила Анфиса.

Цент поразился, как в такое короткое предложение подруга сумела вместить столько абсурда. Во-первых, что значит думала? Анфисе думать нечем, у нее в голове пусто и просторно, что было доказано многочисленными клиентами. Во-вторых, только за предположение, что он, Цент, может подружиться с Владиком, следовало убить на месте, ибо дикость и чушь антинаучная.

- А давай их на твой день рождения позовем? - грянула гениальной идеей Анфиса.