Темная лошадка - [18]

– Кажется, нет. Я…

– Сколько раз тебе повторять, Кристал? Не трогай мои деловые бумаги.

Его интонацию нельзя было назвать открыто оскорбительной, но почему-то очень хотелось.

– Я… прости, дорогой, – запинаясь, вымолвила миссис Сибрайт. – Позволь, я сама поищу.

Брюс Сибрайт посмотрел на меня слегка настороженно, как будто заподозрив, что я пришла просить денег на благотворительность.

– Извините, если помешал, – вежливо сказал он. – Я опаздываю на крайне важную встречу.

– Я так и поняла. Елена Эстес, – ответила я, протягивая ему руку.

– Елена хочет купить дом в Сэг-Харбор, – поспешно объяснила Кристал и с отчаянием, как тайной сообщнице, заглянула мне в глаза.

– Дорогая, стоит ли показывать ей тамошние халупы? – поморщился муж. – В тех местах недвижимость будет только падать в цене. Покажи ей лучше что-нибудь в Палм-Гровз. Пришли ее в контору, и пусть Кэти покажет ей планы.

– Да, разумеется, – пролепетала Кристал, проглотив упрек и грубость и без борьбы отдавая ему клиентку. – Так я пойду поищу ту папку…

– Не беспокойся, я сам. Не хочу, чтобы что-нибудь оттуда выпало.

Внезапно его внимание привлекло что-то на пороге. Он нагнулся и поднял окурок, выброшенный Кристал. Брезгливо взял его двумя пальцами и поднял глаза на меня.

– Прошу прощения, но в моем доме не курят.

– Извините, – сказала я, забирая у него окурок. – Гадкая привычка.

– Да уж.

Он пошел в дом искать пропавшую папку. Кристал потерла рукой лоб, посмотрела вниз, на свои чересчур блескучие босоножки, часто моргая, будто старалась не заплакать, и прошептала:

– Уходите, прошу вас.

Я ткнула окурок в цветочный горшок и вышла. О чем еще говорить с женщиной, которая настолько под каблуком у своего деспота-мужа, что скорее бросит родную дочь, чем прогневит его?

Уже не первый раз в жизни люди удивили меня, и нельзя сказать, чтобы удивили приятно.

5

Мы никогда не знаем всех обстоятельств чужой жизни, хотя редко отказываем себе в удовольствии иметь суждения и выносить приговоры. Долю Кристал Сибрайт любая женщина сочла бы завидной, если посмотреть сквозь призму расстояния. Большой дом, шикарный автомобиль, доходная работа с недвижимостью, богатый муж. В этой истории было даже нечто от «Золушки»: мать-одиночка с двумя детьми спасена от нищеты и так далее, и так далее.

Правда всегда пестрее и блестит не так заманчиво. В историях из жизни полно мелких неприятных закавык: неуверенности, уязвимости, измен. Люди, например, приезжают на сезон во Флориду с пустыми карманами и чемоданом иллюзий, весь год откладывают гроши, чтобы снять простенький домик на паях еще с двумя наездниками, взять несколько драгоценных уроков у тренера с именем и затем на любительской арене показывать своего скакуна-полукровку просто из любви к спорту. Есть и заядлые профессионалы, бездомные, с заложенным и перезаложенным жильем у черта на куличках, которые околачиваются у больших конюшен в надежде подцепить богатых клиентов. А есть дельцы вроде Ван Зандта: гиены, которые рыщут у водопоя в поисках легкой добычи. Роскошная жизнь под внешней позолотой таит много оттенков серого цвета. И моя теперешняя задача – докопаться до этих темных пятен.

Я решила как можно дольше околачиваться у конюшни Джейда в надежде, что никто из его знакомых случайно не прочтет в сортире тот самый номер «Сайдлайнз». Много времени проработав тайным агентом среди наркоманов, я понимала, что у меня достаточно шансов остаться неузнанной. Люди видят то, на что запрограммированы, и редко обращают внимание на что-либо еще. Тем не менее любой тайный агент всегда хоть немного, да боится разоблачения. Это может случиться в любой момент, и чем глубже внедряешься в среду, тем меньше у тебя времени.

При подпольной работе моя стратегия всегда была одинаковой: добыть как можно больше информации за короткое время, напустить туману, запудрить мозги, подойти как можно ближе, потом поставить в тупик – и делать ноги. Мое начальство недовольно хмурилось, ворча, что такими методами работают наперсточники, а не полицейские, но результат их разочаровывал редко.

С болтающимся на зеркале заднего вида пропуском на стоянку на имя Шона я проехала в ворота мимо охранника и влилась в дневной водоворот Уэллингтонского ипподрома. Повсюду были лошади, люди, машины, тележки для гольфа. Соревнования в разгаре и продлятся до воскресенья. Суматоха мне на руку, как в карточной игре «в три листика» на углу Таймс-сквер. Трудно уследить, куда переложили королеву, когда вокруг такой хаос.

Машину я поставила на второй стоянке, протолкалась мимо конюшен и оказалась на своего рода Пятой авеню этого ипподрома: аллее передвижных лавок и дорогих бутиков в открытых фурах. Ювелиры, портные, торговцы антиквариатом и упряжью, граверные мастерские, кофейные прилавки. Я заглянула в пару бутиков, чтобы прибарахлиться для своей роли богатой дилетантки. Образ – это все!

В первую очередь я приобрела и сразу же надела широкополую соломенную шляпку с черной репсовой лентой. Женщину в шляпке мужчины никогда не принимают всерьез. Потом выбрала пару шелковых блузок и две длинные, сшитые из настоящих старинных сари юбки с запа€ хом. Сразу переоделась, подобрала ко всему этому очень непрактичные босоножки и, решив наконец, что выгляжу достаточно легкомысленно, отправилась искать Дона Джейда.