Телониус Белк - [70]
Раздаётся дружный стук по стене. Это одна из соседских бабулек. Может быть даже новая, которая приехала сюда позавчера. Или, может быть, Том из Финляндии. А потом — стук в окно. Едва слышный, так будто кто-то об это окно почесался. Это Лайне, приехавшая следом за мной на автобусе. Приободряет, протягивает руку, щекочется. Правда через окно. А лучше бы рядом.
Я-то думал, что со всеми здесь подружился. Но всем на меня наплевать. Главное чтобы ничего не случилось и цветы под окном были вовремя политы чем-то вонючим.
Из ставшей ненужной телевизионной коробки я смастерил две таблички. Долго сидел с телефонным словарем наперевес, калякал несогнутыми пальцами как доктор Стрендж после аварии. Теперь, с такими пальцами я только и могу, что играть. И ничем другим заниматься уже не получится. Да и играть — только на пианино или на саксофоне, где пальцы не так уж важны. Да и на саксофоне — только если смогу разобраться с дыханием.
Позвонил потом Лайне сам. Разумеется, в дверь. Телефонного номера её мне так и не досталось.
И Лайне взяла маркер и заботливо обвела все мои неуклюжие финские слова, сделав буквы невероятно красивыми — у одного появились крылышки, у другого колеса как у велосипеда.
Потом протянула мне список финских слов, которые понадобятся при автостопе. И ещё, вдобавок, несколько немецких автостопных слов, на тот случай, если я соберусь мотануть туда, где электрички разбиваются о готический Кёльнский собор. И я обещаю ей, что когда-нибудь так и сделаю.
— Алепа, — загадочно говорит она, закрывая дверь перед самым моим носом. — уходи скорее.
Оказалось, что я уйду раньше, чем я предполагал. Легко быть храбрым и лихим, когда у тебя никого не осталось.
Еще даже не начало светать, а я уже стою на трассе.
Довольно много всего здесь интересного произошло, в этом Тууликаалио — спорить не буду. Гораздо больше, чем за всю мою жизнь по ту сторону границы. И я уже давно не тот маленький мальчик, который собирался сдавать Горжетке какой-то там экзамен. Теперь я и сдавать-то его не намерен. А если так, то и возвращаться мне незачем.
Несмотря на свою лихость, я неожиданно всхлипываю.
Телониус Белк мой пропал. А я, вот, остался.
Мне нужно уехать до того, как на горизонте появится машина моего отца. Я помню её очень хорошо и узнаю из сотни других, проносящихся мимо меня по трассе. Она, тупорылая, чёрная и лакированная, как огромная неношенная галоша.
Мимо проносятся все кому не лень, а на меня никто не обращает внимание.
Десять утра на часах. Понимаю, что время моё вышло.
Я чувствую, как Ботинок подъезжает к моему окну и вглядывается в комнату, где я только что погасил свет навсегда. Потом заворачивает к Кудряшке. Он заходил туда всегда, передо мной. И был у неё как дома. И ключи от её квартиры у Ботинка, разумеется, есть. И приезжал он, возможно, почаще, чем раз в полгода.
Но вместо Кудряшки ему открывает какая-то другая, приветливая финская бабушка.
У меня еще есть минут пять. Может быть меньше. Если не успею, то он окликнет меня из окна и придётся идти назад. Уж слишком хорошо мое расположение на трассе видно из так и не занавешенного окошка.
И вдруг странная машина останавливается вдалеке. Красная с оранжевыми всполохами в черном ободке — как реклама крыльев из Бургер Кинга.… Открывается дверь. Я не верю своим глазам. Гремит сигнал. А я всё равно не верю своему счастью.
Знакомое какое-то лицо на переднем сидении. И я, кажется, этому лицу тоже знаком — улыбается, руками машет…
Вглядевшись, я вспомнил. Видел его в супермаркете несколько раз. Вроде, тот самый, Росмолайнен у которого пропала собака. Или, может быть, это кто-то ещё.… Какой же маленький город эта Иматра. Даже если соединить все эти Кархумяки и Тууликаалио в одно — все равно, меньше Петроградского района получится…
А за рулем моя любимая кассирша, вспыхивает от радости как спичка, — гордится тем, что узнала меня и приглашает сесть. Я отмахиваюсь, мол, мне далеко, в Хельсинки. Нам и нужно в Хельсинки, спокойно говорит Росмолайнен и я понимаю его, — Залезай-ка, саксофонист, залезай…
Хельсинки — похож на любой другой город, но с добавлением кучи чаек. Фокус в том, что если добавил туда чаек — всё. Ни на какой город больше не будет похоже.
Этот город уже почти мой.
Я уже два дня здесь, а он все красивее и красивее.
Надо было приехать сюда совсем одному, чтобы понять, что поздняя ночь и раннее утро тут как два разноцветных фломастера. Что острова здесь как материк, а материк, наоборот отрезан от острова огромными подводными ножницами. Я успел подружиться с унылым портовым псом и поссориться с ворующими еду чайками. От некипяченой воды из фонтанчика у меня болит живот, но симптомы проходят, как только закусываешь её свежим озёрным воздухом.
Снега в Финляндии уже практически нет. И льда, тем более, тоже.
Ночь я провёл в парке. Никто меня не тревожил и выспался я как медведь.
Ну а сегодня настало время легализовываться.
Эх, лучше бы я туда не ходил. Вышел из конторы я бледный — дальше некуда.
И вот, сижу теперь прямо перед отвергнувшим меня социальным центром.
Выбираю из Лайниного списка слово «Голодовка». Потом на картонке пишу. Пишу я большими буквами, используя обороненный кем-то маркер — приходится долго на него дышать и слюнявить. И вот, наконец, получилось что-то изобразить. И вдобавок получилось добавить рядом суровую прищуренную белку.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Забытый коттедж», долгожданная и пугающе страшная новая книга из серии бестселлеров Хелен Файфер «Энни Грэм». Энни Грэм боролась со своими демонами и готова оставить их позади. Ее новый коттедж кажется началом, которого она так ждала: тихий и необычный, он пуст от воспоминаний, которые так долго ее преследовали. Но вскоре призраки забытой трагедии зашевелились в новом доме Энни. Кто-то или что-то идет за ней. Но на этот раз шанса убежать у Энни может не быть…
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.
Санкт-Петербург конца XXI века. Коррумпированные власти, трущобы в границах города, митинги инопланетян за равноправие, местные новости страшат людей серийными убийствами. Проснувшись с жутким похмельем, частная сыщица Александра Зайцева берётся за новое дело, полученное от успешного бизнесмена. Он попросил найти его бывшую жену и дочь, что бесследно исчезли несколько дней назад. Вполне обычная семейная драма, но ведь и времена нынче неспокойные. Вдобавок работа девушки осложняется её крайне тяжелым физическим и психическим состоянием.