Телониус Белк - [71]
Похоже, что из окна на меня смотрят. Приоткрывают двумя пальцами жалюзи и наблюдают за тем, как я раскладываю здесь свой злачный, вонючий бивак.
Я уверенно вытаскиваю из урны окурок и знаком прошу прикурить первого попавшегося финского гражданина. Он солидно одет и видел, как я копался в окурках, но все же протягивает мне дорогую зажигалку не дрогнув. Я кивком благодарю. И мне в ответ улыбаются — сперва он, а потом улыбку уже подхватывает чей-то деловитый ребёнок и она проносится вокруг меня как оборонённая кисея… Потом замирает.
Наверное можно найти какой-нибудь другой выход из сложившейся ситуации, но я не могу выбирать. Как я уже говорил, с первой же попытки сделать выбор я проваливаюсь и лечу. Лечу, пока не почувствую, что провалился окончательно. И я буду готов к этому, как только доем свой батон с датским травянистым майонезом.
Вообще-то думать в моей ситуации тоже не надо. Надо играть и играть.
Я вынимаю саксофон и прилаживаю к нему эску. Не получается подогнать её из-за скопившейся зелёной накипи и тогда я нашариваю в кармане Ботинкову карточку. Накипь легко поддаётся, а карточка падает в забрало городской канализации. Мне теперь все равно…
Кто-то из проплывающих мимо татуированных гномов в чёрных капюшонах заинтересованно останавливается, но я машу рукой — не готов ещё, мол — и тот проходит дальше
Интересно, почему я ещё не готов? И к чему. Всё, вроде бы на месте.
А всё ли? Но, впрочем, не всё ли равно? Раздумывать — только время тянуть. К чему тянуть время?
Издаю звук и чувствую, что получается именно так, как хотел. Точнее так, как хотел Белк — раздаётся кривой, но мощный звук альт-саксофона. На меня оборачиваются даже чайки. А прохожие свотрят удивлённо, как будто я несогнутыми пальцами на рояле сыграл. И я готов продолжать. Играть до тех пор, пока не пробьёт Round Midnight.
Момент первого удивления прошёл. Никто не обращает на меня внимания. Даже чайки. Я остался совсем один.
Впрочем, почему же совсем один? Тут есть кто-то ещё. Чувствую как этот «кто-то» доедает за мной майонез из пластмассовой миски.
Старый знакомый — портовый, затерянный пёс. Его сегодня забыли покормить, как и меня, но что поделаешь — я это сделаю за всех тех, кто отдувается за него в море…
Я достаю из рюкзака ингредиенты для морошкового кофе — батон чиабатту, зелёную мексиканскую пасту с надисью «текс мекс»… Крошу всё это в стакан, потом поливаю водой из бутылки. Как будто детская игра в куличики здесь происходит у меня. Зачем я это делаю, интересно? Собака ведь взрослая и побитая жизнью. Несмотря на дружелюбие, у неё довольно скептический взгляд. Она не будет со мной в морошковый кофе играть, как не старайся.
Но собака тщательно обнюхивает морошковый кофе и ест его до тех пор, пока не наедается. Потом вылизывает стаканчик и просит ещё.
— Телониус Дог, — осеняет вдруг меня, — Ты ведь Телониус Дог, верно? Тело не ус? Тело? Не ус?
Тело не ус…
Собака сурово гавкает и поднимает обе лапы так, словно старается напугать. Потом садится рядом со мной и не отходит уже ни на секунду.
Послесловие
Я сижу в кресле с метрономом в руке. Не спится.
Ломаю негнущиеся пальцы, потом собираю их вновь.
«Расскажи кому-нибудь» — сказала Яннике мне сегодня с утра. — «Про собаку свою. Или кто там у тебя был до неё, я всегда забываю. Будет легче, если кому-нибудь рассказать то, что с тобой было».
Она действительно забывает всё. Может через пять минут забыть то, о чём мы с ней разговаривали. Чтобы читать книги она пользуется диктофоном. Представьте себе, берёт диктофон и говорит «Только что я спросила у Артемиса рассказать про собаку». Такое вот сумасшедшее свойство Янниковой памяти.
Ну а почему бы и нет? Разве жалко? Я взял, да и рассказал. Только не Яннике. И не в тот раз. Я бы не прочь рассказать обо всём ей, но она всё равно ничего не запомнит.
Вначале я пожаловался своему маленькому дубовому ангелу. Он, впрочем, и так наполовину всё знал. А потом пересказал сове, которую носил за спиной после того, как ангел из Тууликаалио уехал по чёрной, багажной ленте вместе с чемоданом грязного белья по маршруту Тампере — Барселона.
Такие дела.
Февраль-май 2018
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Это 340 год до нашей эры. Преследуемый, преследуемый юноша-брамин клянется отомстить за ужасное убийство своего любимого отца. Холодный, расчетливый, жестокий и вооруженный полным отсутствием общепринятой морали, он становится самым могущественным политическим стратегом в Бхарате и преуспевает в объединении разоренной страны против вторжения армии этого полубога, Александра Великого. Столкнув слабые стороны обеих сил друг с другом, он одерживает злую и удивительную победу и успешно устанавливает Чандрагупту на трон могущественной империи Маурьев.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.
Санкт-Петербург конца XXI века. Коррумпированные власти, трущобы в границах города, митинги инопланетян за равноправие, местные новости страшат людей серийными убийствами. Проснувшись с жутким похмельем, частная сыщица Александра Зайцева берётся за новое дело, полученное от успешного бизнесмена. Он попросил найти его бывшую жену и дочь, что бесследно исчезли несколько дней назад. Вполне обычная семейная драма, но ведь и времена нынче неспокойные. Вдобавок работа девушки осложняется её крайне тяжелым физическим и психическим состоянием.